Чемпион. Второй пояс

И снова я отметил — этот тоже не Виликор, совсем не Виликор. В его движениях не было её изящества, её скорости и невероятной лёгкости. Скорее, дизирец напоминал меня — неуклюжего ученика Виликор, которого она обучила своему трюку, но который никогда не сравнится с учителем.

Ему и не нужно было. Ему хватило сил, сноровки и умения, чтобы пробиться сквозь поток мечей на десять шагов вперёд, а затем напасть уже самому.

Уход вправо, влево, вверх, Рывок к Ирае.

Она срывает технику, встречает его сталью, но это лишь начало конца. Пять вдохов, и дизирец дважды ранит её. Гилай рядом со мной рычит:

— Сдавайся.

Как будто Ирая его услышит, как будто Ирая его послушается.

Под её ногами вспыхивает новое земное обращение, а сверху начинают молотить стальные капли-иглы. Дизирец и не думает отступать из-под этого стального дождя, вскинув над головой левую руку, прикрывшись овалом защитной техники, он наседает на Ираю и наносит ей третью рану.

Лязг стали, возглас боли, удар гонга сливаются воедино.

Распорядитель Ордена орёт:

— Шаг назад! Шаг назад, дизирец!

Тот ухмыляется, вырывает меч из Ираи и делает шаг назад.

Гилая уже нет рядом со мной, он уже возле пелены формации, что отделяет ринг от зрителей.

— Снимайте, ну!

Ирая, которую мы видим со спины, чей синий халат полностью окровавлен с правой стороны, медленно поворачивается к нам, с трудом изгибает губы в улыбке:

— Всё хорошо.

Видим мы, как всё хорошо. Спереди зрелище гораздо ужасней. Последний удар был нанесён с оружейной техникой — вся правая сторона тела у неё будто разорвана изнутри — в дыру можно просунуть кулак, и там отчётливо видны осколки ребёр и сизое лёгкое.

Меч Ираи звенит на камнях ринга, выпав из её пальцев, пелена исчезает, и Гилай тут же оказывается рядом с Ираей, подхватывает её на руки.

С ненавистью цедит дизирцу:

— Дождись, когда я выйду на ринг, не струсь, выйди ко мне, покажи, так ли ты хорош против равного.

Тот лениво отмахивается:

— Не бери меня на рык. Кто ты такой, чтобы я тебе что-то доказывал?

Возле Ираи и Гилая уже пятеро служителей и послушников, руки двоих из них сияют обращениями, мне нечего там делать. Всё, что мне остаётся, это тоже бросаться словами:

— Друг Гилай, не переживай, не ты, так я обязательно до него дотянусь и дам ему попробовать стали.

В наш разговор вмешивается ещё один голос, голос распорядителя от Дизир:

— К чему бросаться угрозами, Орден? Разве достойно это тех, кто называет себя самой праведной фракцией Пояса?

Наш распорядитель не задерживается с ответом:

— Если мы назовём себя второй из самых справедливых фракций, то осмелится ли Дизир сказать, что они первые? Правила не одобряют использование калечащих тело и меридианы оружейных техник.

— Не одобряют, но допускают место случайности, а это не более чем очередная случайность в схватке. Когда бьются равные противники, трудно уследить, отобьёт тот удар или нет. Или Орден будет утверждать, что жизнь вашей участницы в опасности?

Я растягиваю губы в ухмылке. Отлично. Сегодня такой день, что мне нужен лишь предлог. Предлог спуститься сюда я всё-таки нашёл, пусть для этого и понадобился пример личных учеников. Предлог Предводителю скрывать свою силу, унижая Мастеров в неравной схватке, я тоже отыскал. Теперь же у меня появился ещё один предлог вспомнить, как у меня появилось прозвище Мясник. Вовремя, ведь цзянь разрушен.

Негромко сообщаю:

— Следующий участник я.

Гилай одёргивает меня:

— С чего бы это? — осторожно передаёт Ираю с рук на руки служителю и повторяет мои слова. — Следующий участник это я, — тыкает пальцем в дизирца, который успел вернуться к своим под флаг. — Выходи, бери пример с моего собрата Атрия, ты не успел потратить много сил, а я хочу сойтись с тобой в поединке.

Я пожимаю плечами и делаю шаг назад. Мне без разницы, на схватку раньше, на схватку позже. Пусть Гилай попробует взять свою месть. Если он ожидает, что Дизир дадут ему месть, то он слишком хорошо думает о Дизир.

И… Прости, Гилай, но чем меньше вас останется за моей спиной, когда я выйду на ринг, тем лучше.

Глава 18

Конечно же дизирец не вышел. Распорядитель от них что-то там задвинул про недопустимость личных обид на турнире, про добродетели и прочее. Смешно. Во всяком случае мне было смешно, а вот Гилай распалился сверх меры.

И впрямь, вспыхивает, словно в нём всегда спит огонь, готовый проснуться по любому поводу.

Толкать Гилая в бок, чтобы он рассказал о своём же противнике, у меня бы не вышло, до него вон сколько шагов, Шандри молчал, Ловер мог и не знать, слишком далёкий от всего этого, пришлось спрашивать Виликор.

И её рассказ оказался подробней, чем у любого из них.

Она бросила на меня короткий взгляд и начала издалека и основательно: