Чемпионы Темных Богов

Бронд снял шлем под шипение выравнивающегося давления воздуха, и показалась его звероподобная, уродливая голова, похожая на кирпич. Война сплющила его лицо, а щеки, губы, лоб и скальп пересекали неровные дуги шрамов, искривляющих черты. Из коротко подстриженного скальпа выходили кабели мозговых агрессионных имплантатов.

Мавен шагнул вперед и принял шлем своего капитана. В его руках тот казался чрезмерно крупным, почти до комичности.

— Бронд, — прорычал господин Скорал, приветственно качнув подбородком.

— Дрегер.

Скорал помнила время, когда воины Легиона приветствовали друг друга в старинной манере — запястье к запястью — однако ныне этот обычай практически умер. Не только смертные слуги Легиона аккуратно ходили вокруг своих хозяев, сами Пожиратели Миров настороженно оглядывали друг друга, когда бы ни оказались рядом.

Братские узы пока что сохраняли целостность, но истончились. Всем Пожирателям Миров было неуютно находиться поблизости от сородичей. Бронд с Дрегером были дружнее всех, кого Скорал доводилось видеть в Легионе, однако и они сохраняли осторожность друг рядом с другом.

Как и всегда, Бронд был в военном облачении. Поверх поношенной кроваво-красной боевой брони ниспадал кольчужный плащ, а за спиной был пристегнут массивный топор палача. В ножнах на бедрах находилась пара силовых мечей. Короткие и широкие клинки оканчивались жутковатыми, выдающимися вперед шипами.

— Рассказывай, — прорычал Дрегер.

— Двое твоих, — произнес Бронд, шевельнув головой и указывая себе за спину, но не отводя взгляда от Дрегера. — Час как мертвы.

— Кто они? — спросил тот.

— Один — Саал. Второй… не могу определить, — сказал Бронд.

Дрегер изрыгнул проклятие.

— Нас и так мало осталось, — ощерился он. — С каждой смертью Легион все слабее.

Бронд пожал плечами.

— Когда нет врага, которого можно убить, мы убиваем друг друга, — отозвался он.

Дрегер покачал головой.

— Так не может продолжаться.

— Я гляжу, ты привел своего ручного апотекария, — произнес Бронд, переводя взгляд на Скорал.

Та ощетинилась от насмешки в его голосе, но покорно опустила глаза и постаралась не проявить свою злость. Впрочем, это не играло роли — большинство в Легионе не могло распознавать язык тела низших созданий.

Они были искусны во множестве вещей, однако в области чтения человеческих эмоций им заметно не хватало навыков. Она предполагала, что, вероятно, подобное никогда не задумывалось в процессе их сотворения. Их создавали быть идеальными воинами, а не дипломатами или политиками. Какая им была нужда уметь связываться с простыми людьми на уровне эмоций?

— Мы должны продолжать собирать органы у мертвых, — сказал Дрегер. — Без генетических запасов у Легиона нет будущего.

— Не думаю, что в ближайшее время мы будем пополнять ряды, — с горечью в голосе отозвался Бронд.

— Наступит время, когда мы сможем восстановиться, брат, — произнес Дрегер. — Мы ранены, тяжко ранены, но мы снова поднимемся.

— Надеюсь, ты прав, Дрегер, — сказал Бронд, — однако есть и такие, кто считает, что это просто мечты. Что Легион уже в агонии.

— Они неправы, — ответил Дрегер. — Легион умрет, только если мы это допустим. Где тела?

— Там, позади, — произнес Бронд, сделав шаг в сторону и указывая в один из темных служебных коридоров.

Два капитана двинулись внутрь бок о бок, предоставив Скорал и Мавену следовать на близком расстоянии. Те переглянулись.

Вокруг трупов кругом стояли Пожиратели Миров. Наблюдатели были легионерами 17-й роты Бронда, облаченными в красное, как их повелитель, что резко контрастировало с сине-белыми цветами старого Легиона Дрегера.

Похоже было, что никого из них особо не трогает утрата собратьев-воинов, которые распростерлись на палубе, покрытые засохшей кровью. Скорал это не удивило. Гвозди лишали Пожирателей Миров той немногой человечности, которая в них еще оставалась.

Скорал проскользнула между огромных гигантов и опустилась на колени рядом с телами. Отвратительно смердело, но она привыкла к этому. Кровь Легиона пахла иначе, чем человеческая — более насыщенно и с более резким металлическим привкусом. В конце концов, это был другой вид.

Она узнала Саала. Его лицо было серым и забрызганным высохшими хлопьями крови, но безгубые черты, все еще кривящиеся в постоянном оскале, было ни с чем не спутать. Он входил в число тех, кого Скорал всегда опасалась, и вид его мертвого тела ее не огорчил.

Его горло представляло собой кашу из разодранных тканей и крови. Рана была столь страшной и глубокой, что виднелись позвонки. Эта рана была не единственной — на нагруднике поверх парных сердец располагались три пробоины. Вот эти раны его и убили.

Она переключила свое внимание на другое тело.

Лицо представляло собой вдавленную кровавую воронку, так что по нему было невозможно провести опознание. Передняя часть черепа полностью вмялась внутрь. Чтобы проделать такое с черепом легионера, требовалась колоссальная сила.