Чему улыбается рыба

– Передумал про ремень, не значит, наказание отменил. Бегом за мной на диван!

Привычно сажусь, ты ложишься мне на колени и задираешь футболку, оголив ягодицы, разделённые тонкой полоской жёлтых стринг.

– Хм, красивая, дерзкая, непредсказуемая… и у меня на коленях. Ну-ну.

Я глажу твои ягодицы – ты расслабляешься, и, виляя попой, выпрашиваешь ещё немного ласки, но я звонко шлёпаю по твоим упругим половинкам, прекращая твои телодвижения.

– Это, вообще-то наказание, если ты не заметила.

И я продолжаю пороть тебя, каждым ударом добавляя новые оттенки розового к цвету твоей попки, а чтобы снизить амплитуду твоих движений, прижимаю тебя к дивану, и снова – шлёп, шлёп, шлёп.

И только когда, наконец, твоя попа пылает, я провожу пальцем по сведенной промежности, и ты мгновенно разводишь ноги, в надежде на продолжение, но я шлепаю ещё несколько раз и останавливаюсь.

– А теперь слезай с меня. И слушай дальше. Я сейчас пойду клеить разбитую тобой фигурку. А ты – под стол. Ну, куда ты метнулась, не дослушав! Не под кухонный! А под этот, где сяду я. Знаешь, что говорят про девушек, катающихся на дорогих машинах? Мой посыл понятен?

…

А ведь неплохо. Он перечитал ещё несколько раз, удалил несколько слов, поправил окончания, ещё раз перечитал, и, наконец, довольный написанным, скопировал весь текст и отправил Лисе.

6. «О Лисе, для Лисы»

Это был бурный месяц. С вечера он начинал придумывать новый сюжет для рассказа, а следующим утром, качаясь в автобусе, ещё раз прокручивал его в голове, добавляя новые детали и подбирая лучшие слова. Алексей не замечал ни хмурых лиц, ни снега и холода, ни всех этих людей, которые выходили, просили делать остановку, смотрели в экраны телефонов или спали – в его воображении цвела весна, и водоворот образов, идей и слов так и просился наружу.

…