Черчилль

«Я искренне восхищаюсь героизмом русского народа и глубоко уважаю своего боевого товарища маршала Сталина. В Британии, как наверняка и в Америке, многие с большой симпатией и доброжелательностью относятся к русским. Британцы твердо намерены установить с этим народом долгосрочные дружеские отношения, несмотря на все существующие разногласия. Мы отлично понимаем, что русские хотят обезопасить свои западные рубежи, полностью исключив возможность агрессии со стороны Германии. Мы чрезвычайно рады видеть Россию среди ведущих мировых держав, ведь это место принадлежит ей по праву. Мы рады видеть ее флаг на морских просторах. Но больше всего нас согревает мысль о том, как быстро крепнут связи между русским народом и нашими нациями по обе стороны Атлантики».

Пожалуй, это было последнее упоминание Сталина Черчиллем в положительном контексте (в публичных выступлениях). Обстоятельства изменились, политика сменилась, и прежний друг превратился в злейшего врага. 9 октября 1954 года Черчилль даже поставил Сталина в один ряд с Гитлером:

«Пусть диктаторы, чье злонравие породило страшные дела – дела, которые никогда бы не совершились без их деспотичной личной власти,

 – несут свой ужасный список содеянного в историю. Пусть Гитлер заберет свой позор с собой в ад… Но в этот знаменательный момент мировой истории и, может быть, судеб всего человечества я имею ввиду не только Германию и Гитлера. Сталин был на протяжении многих лет диктатором России, и чем больше я изучал его карьеру, тем больше я был шокирован ужасными ошибками, которые он допустил, и совершенной безжалостностью, которую он проявил к отдельным людям и людским массам, с которыми он действовал. Сталин, когда Россия подверглась нападению, был нашим союзником против Гитлера, но когда Гитлер был уничтожен, Сталин стал для нас главным источником ужаса. После того, как наша совместная победа стала очевидной, его поведение снова разделило мир. Кажется, что он чрезмерно бредил идеей мирового господства. Он действительно низвел треть Европы к состоянию советского сателлита, которому вменялась идеология коммунизма. Эти события, после всего того, что мы прошли вместе, нас глубоко огорчили».

В одном из своих выступлений перед избирателями в Вудфорде, 29 сентября 1959 года, Черчилль вновь заговорил о Сталине: