Череп императора

К моменту, когда на столе появилась фарфоровая супница («Ага, скоро конец», — подумал я), мы с Дэном были практически братьями. Забыв о так и не сказавшем ни слова генконсуле, мы спорили о пельменях. Я доказывал, что это русское национальное блюдо («Вспомните Гоголя — что там у него ел этот, как его… в „Вечерах на хуторе близ Диканьки“? Скажете, вареники? Так это те же пельмени!» — горячился я), а он, повесив на спинку стула свой пиджак, стоял на том, что блюдо это китайское, доказательство чему — сама форма слова «пель-мень», что по-маньчжурски означает «отрубленная голова», и если я хочу, он может рассказать мне на эту тему старинную и очень красивую легенду. Изредка я бросал взгляды на забрызганные дождем громадные окна и отгонял мысли о том, как я буду в таком вот состоянии добираться до дому. Я говорил: «Да-а, хорошая водка». «Выпьем еще», — кивал Дэн, и мы поднимали очередной, строго идеологически выдержанный тост. Момента, когда разговор сполз на мои вчерашние похождения в «Мун Уэе», я почему-то не заметил.

— Скажите, Илья, а как давно вы знакомы с Ли Гоу-чженем? — с невинным видом поинтересовался Дэн.

Доверительно наклонившись к своему новому другу, я сообщил:

— Вы знаете, я практически вообще не был с ним знаком.

Дэн скорбно потупил взор, и мы помолчали.

— Давайте будем откровенны, — наконец заговорил китаец. — О господине Ли я спрашиваю вас отнюдь не из любопытства. Убийство нашего соотечественника — событие экс… экзтра…

— Экстраординарное, — подсказал я.

— Да-да. Вы — журналист крупной газеты и должны понимать: то, что произошло вчера, очень и очень серьезно. Будет скандал, и не в интересах города, чтобы этот скандал получил широкую огласку.

Решив, что начинается серьезный разговор, я плюнул на светские условности, вытащил из кармана вожделенную пачку «Лаки Страйк» и с наслаждением закурил. От запаха благовонных китайских пахитосок можно было просто угореть. Старательно подбирая слова, я заверил глубокоуважаемого господина Дэна — как, черт возьми, называется его должность? — в своем искреннем желании сделать все возможное для того, чтобы последствия столь печального события никоим образом не смогли бросить тень на наши с Китаем традиционно дружественные отношения.

— Понимаете, Дэн, — можно я буду называть вас просто Дэн? — мстительно поинтересовался я, — уровень преступности в Петербурге в последнее время постоянно ползет вверх. Это большая проблема, но все мы ищем возможности бороться с этим злом. То, что жертвой бандитского нападения стал иностранный гражданин, просто возмутительно. Я не милиционер, но думаю, органы сделают все возможное, чтобы найти и покарать виновных. — Переведя дух, я глубоко затянулся и вспомнил увесистый «Ролекс» на запястье бизнесмена из Китая. — Конечно, это ужасно. Из-за каких-то часов или кошелька убивать человека…

Дэн задумчиво на меня посмотрел:

— Из-за часов?

— Ну, вашего соотечественника ведь ограбили?

— Нет.

— Как «нет»? — Честно сказать, я растерялся.

— В ФСБ нам сообщили, что из вещей господина Ли ничего не пропало.

— Что, и кошелек не взяли?

— И кошелек.

Достав из пачки новую сигарету, я прикурил ее от предыдущей. Черт, а действительно… Я как-то не задумывался, но из-за чего все-таки завалили этого китайца? Вчера в туалете, стоя над его трупом, я как-то сразу решил, что какой-то обожравшийся наркотиками придурок позарился на пухлый бумажник коммерсанта. Мало ли уродов с пистолетами ходит нынче по найт-клабам?

— Илья, я наводил о вас справки, — заговорил Дэн. — Все, с кем я беседовал, говорят, что вы профессионал. Журналистское расследование — это ваш коронный жанр. Скажите, о чем просил вас наш соотечественник?

Это уже становилось утомительно. Сперва ФСБ, потом эти. Медленно, чтобы до китайца дошло, я по пятому разу принялся излагать историю вчерашнего вечера. Девушек-машинисток я из уважения к собеседнику опустил и начал с исчезновения Леши Осокина. Визит в клуб. Анжелика со своим никотиновым голоданием. Знакомство с «братцем Ли». Эрго: я ногой вышибаю дверь мужского туалета.

— Вы хотите сказать, что не знаете, кем был Ли Гоу-чжень? — ласково улыбнулся Дэн.

— Знаю. Ли Гоу-чжень был коммерсантом из Китая.

Дэн продолжал улыбаться.