Череп Тимура

Внизу, на площади, высокий лысый господин с бакенбардами отделился от толпы, прошел к выходу из мечети, откуда начинался путь к вершине минарета. Там он вжался в стену, притаился и стал ждать. Когда из проема наружу шагнул человек в плаще, лысый господин ткнул его маленьким шприцем в шею. Человек в плаще попытался сопротивляться, но сил его хватило только на безумное удивление и зверский оскал. Выпучив глаза, он и свалился.

Лысый господин с бакенбардами торопливо обшарил карманы упавшего, вытащил большую желтую монету, рассмотрел ее и многозначительно улыбнулся.

37. Дружба народов

Вечером все двери туристического поезда были открыты. Из динамика, специально вывешенного на вагоне-ресторане, звучали песни популярных исполнителей советской эстрады. Хотя предпочтение отдавалось стерильным песенкам «Самоцветов» и новой голосистой звезде Алле Пугачевой, репертуар был подобран так, что не были забыты и все известные певцы из союзных республик. Софию Ротару сменяли «Песняры», за ними наступала очередь Тыниса Мяги, Розы Рымбаевой и Вахтанга Кикабидзе.

Туристы, представлявшие большинство союзных республик, беспрестанно сновали из вагонов на платформу. В купе они дружно подкреплялись спиртными напитками, а на плохо освещенной платформе выплескивали хмельную энергию в разнообразных танцах. Публика была достаточно пестрой, и танцевали кто во что горазд. Во время медленных танцев происходило тесное братание народов. Здесь быстро наметились взаимные предпочтения. Энергичные кавказцы расхватывали румяных и фигуристых славянок, а чопорные прибалты предпочитали миниатюрных казашек с застывшими улыбками на широких лицах.

Тихон Заколов и Тамара Кушнир вернулись к поезду, когда окончательно стемнело. Они опасались заходить в вагон и пристроились на самой крайней скамеечке, рассчитывая увидеть Евтушенко, чтобы выведать у него обстановку.

К этому времени для многих парочек танцы уже выполнили функцию непринужденного знакомства. Обнявшиеся люди не расходились в перерывах между песнями и жаждали чего-то иного. На данном этапе взаимные интересы сторон приняли разноплановый характер. Мужчины под банальным предлогом: «Я хочу… угостить тебя шампанским», настойчиво тянули женщин в купе, а у женщин, и без того захмелевших, душа требовала песен.

Прекрасная половина, как водится, одержала временную победу. Радио заглушили, откуда ни возьмись появился длинноволосый поддатый хлопец с гитарой, готовый без устали наигрывать любой мотив. Больше десятка женщин сначала вразнобой, а затем все слаженнее распевали «Катюшу», «Подмосковные вечера», «Вот кто-то с горочки спустился». Мужчины тоже время от времени подключали всю мощь своих голосовых связок, но их энергии, как правило, хватало только на припев. Наконец разгоряченный народный хор вспомнил о государственном празднике и дружно грянул «Широка страна моя родная». Люди пели искренне и воодушевленно.

У Тихона Заколова защемило в груди от умиления.

– Все-таки дружная у нас страна. Огромная территория, столько совершенно разных народов, а вот… все вместе.

– Ты еще прослезись, – съязвила Кушнир.

– Чем тебе не нравится? Прямо-таки наглядная картинка дружбы народов в многонациональной стране.

– Мечта коммунистов в реальности! Все обнимаются и целуются, не глядя на цвет волос и разрез глаз. Но для этого надо толпу как следует напоить, чем наше государство всегда старательно занималось. Только не забывай, пьяные сначала обнимаются и клянутся в вечной дружбе, а затем обязательно дерутся до крови!

– Ты недовольна тем, что евреев у нас немного зажимают?

– Отчего же? Нам даже выделена собственная республика. В Сибири! Видимо, там наша историческая родина. Очень гуманно! Это все равно что чукчей переселить в Туркмению.

– Тамара, не переживай. Наша страна все время расширяет свои границы. Скоро в нее добровольно войдут Болгария и Монголия, а там, глядишь, и до Израиля дела дойдет.

– Заколов, ку-ку! Сними розовые очки! О чем ты говоришь! – Кушнир повертела пальцем у виска. – Израиль и СССР не имеют даже дипломатических отношений. Евреев не выпускают из нашей страны. – Она грустно вздохнула и миролюбиво заглянула Тихону в глаза. – Ты бы про монету подумал. В математике и логических головоломках ты разбираешься лучше, чем в глобальной политике.

– Если бы монета была у меня в руках…

– Но черепа у тебя тоже не было, когда ты допер до Темени Бухары!

– Между этими двумя случаями большое отличие. Череп мы разглядели досконально, а монету – только мельком.

– Да слышала я уже это! Давай вспоминать вместе.

– Одну сторону я помню хорошо. Точка в центре, из нее тонкие лучи-радиусы идут к краю монеты. Лучей много, штук пятьдесят – шестьдесят, по кругу распределены равномерно.

– Может, они символизируют солнце. Ясное солнце в полдень.

– Может, солнце, может, колесо со спицами. Что угодно! Другую поверхность монеты я рассмотреть не успел. Ты взяла, перевернула, а дальше я получил удар по темечку. – Заколов приподнял тюбетейку, осторожно дотронулся до макушки. – Хороший головной убор, плотный, только шишку получил.