Читаем Через дно кружки полностью

Вот в моей молодости скажешь «хижина», умники добавят «дяди Тома». Скажешь «Авгиевы» и получишь в ответ – «конюшни», «двуликий» – «Янус». Покачаешь головой в задумчивости, глядя на блюющего за углом возле кафешки гомосапиенса, произнесешь: «Сик трансит…», а мужичонка отдышится после содеянного, вдохнет воздуха, встрепенется, доскажет: «Глориа мунди…» и снова начнет, как говаривал один армейский знакомый, «харчишком хвастаться». Это и есть мое поколение. Поколение, когда все, абсолютно все – и отличники, и самые оторви головы, по которым уже в тринадцать лет тюрьма плакала, читали книжки. Не было ТВ. Не было этого ящика для идиотов. Вот и читали. Пошляемся по улицам, почудим, а потом все равно домой и за книжки. А делать больше в общем-то нечего было. Теперь молодой поросли с банкой суррогатного пива или энергетика скажешь: «Ин вина веритас!», в ответ получишь: «Чо-о-о?» или «Прикольно!», а то и еще чего покруче… Другое поколение, другая жизнь. Тупеет электорат на радость всенародному блоку слуг народа с олигархами. Книжки не те, какие надо, читает. Да чего там говорить, вообще ничего не читает. А зря!

Вот в умной книге, ее-то, я надеюсь, ты читал, написано, что вначале было слово.

3

Так вот, в нашем областном центре, но, увы, заурядно-типичном городе в университете начал учиться Кирилл. О буднях местной чиновничье-бандитско-бизнесменской шпаны, или, как теперь принято называть элиты, а заодно обо всех городских сплетнях, Киришку просветила хозяйка сразу в день его обустройства в маленькой квартирке.

Комнату у нее Киришка снял через месяц после приезда, когда понял, что в общаге жить, конечно, можно, но скорее сопьешься или сойдешь с ума, чем выучишься. С утра до ночи там грохотала музыка, прыгали и орали песни то ли жизнерадостные, то ли обкуренные юные и не очень юные студенты, всегда чего-нибудь отмечавшие, праздновавшие, делавшие что угодно, но не занимавшиеся единственным, для чего здесь были – учебой. По общаге шлялись подозрительные типы, постоянно у кого-нибудь что-то пропадало.

Первую половину года после поступления Кирилл учился. Ходил на все занятия, слушал лекции, писал семестровые и контрольные, выступал на практических занятиях. Короче, стал отличником. Он четко усвоил напутствие Коляныча, что сначала ты работаешь на имя, а потом, когда его сделаешь, оно работает на тебя. В конце семестра ему автоматом поставили зачеты по половине предметов, а многие экзамены он сдал досрочно. Учиться было несложно. Мои методики и приемы работали. А это великое дело, когда у тебя есть система, когда не отвлекаешься на мелочи, сначала разбираешься в главном, а уж потом с второстепенными понятиями и тонкостями, дополняющими конкретные знания о предмете. Со всеми отличными оценками в зачетной книжке и повышенной стипендией Киришка приехал домой. Радости всех наших не было предела. Мало того что он показал зачетку, так еще и привез подарки. Не забыл никого! Каждому что-нибудь да привез. Народ наш был удивлен не учебой, все верили и знали, что Кирилл парень толковый, удивились подаркам. Откуда деньги?

Оказывается, освоившись за первые два месяца, Кирилл понял, что вполне может подрабатывать. Мысль о подработке пришла к нему сразу, когда узнал, что квартирная хозяйка – медсестра в детсаде. Он с ней сдружился.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза