Через двадцать лет (СИ)

- Если всё именно так, как вы говорите, - продолжила девушка, - вы же не оставите ситуацию?

Алекс сделал большой глоток кофе, не замечая вкуса.

- Завтра утром… Простите, уже сегодня утром приедет полиция – я предупредил охрану, чтобы никто не расходился. Ваши показания тоже понадобятся, кстати.

- Я буду там, - уверила девушка, - утро обещает стать паршивым, но я буду там.

- Оно для всех нас паршивое, Эрика. А впрочем, сейчас-то и выясним, - режиссёр указал на худенькую китаянку с непроизносимо прыгучим именем, шедшую в их сторону. Одетая в белый халат, она скорее напоминала кондитера или косметолога, а не опытного врача.

- Вашему другу чрезвычайно повезло, - заговорила женщина, - перелом левой руки простой, без осложнений. Лёгкое сотрясение, два треснувших ребра, ушибы и ссадины…

- Это теперь называется «повезло»? – Эрика удивлённо уставилась на врача.

- Конечно, - не дрогнула та, - вы подумайте, какая была высота, и что могло произойти. Летальный исход нельзя было исключать, а так… Ни позвоночник, ни ноги не пострадали, внутренние органы не задеты. Мистера Спаркса спасла куртка и, как мне показалось, некоторое умение падать профессионально.

- Вам не показалось, - излом между бровей Алекса неожиданно исчез – впервые за ночь, - скажите, мы можем его навестить?

- Завтра, - улыбнулась врач, - часов с десяти – в любое время, сегодня он уже спит. Да и вам двоим не мешало бы отдохнуть – выглядите так, словно вот-вот свалитесь.

Эрика посмотрела на недопитый кофе и на друга, в чьих глазах застыло невыразимое облегчение. Дела, выходит, не плохи?

- Идите домой, - прозвучало опять, - всё обязательно будет хорошо.

Дважды повторенная за вечер фраза растопила излишки адреналина. Алекс и Эрика, переглянувшись, вняли совету, устало приканчивая порции напитка. Хотелось увидеть Дэна и расцеловать тоненькую китаяночку за благие вести, хотелось дать волю чувствам и сбросить куртку, в которой вдруг сделалось жарко. Но, конечно, доктор была права – следовало подумать о себе и вспомнить здравый смысл.

- Не знала, что Дэн учился на врача, он про это никогда не говорил, - призналась Эрика, думая об определении треснувших рёбер в машине. Алекс, натянув красную шапочку почти до самых бровей, хмыкнул.

- Потому что не любит вспоминать. У каждого из нас есть мрачные отрезки в жизни – для Дэна ими стали два года, проведённые… О Господи, его только не хватало!

Девушка проследила за взглядом режиссёра – со стороны лифтов к ним, горя глазами и буквально сметая всех полами пальто, двигался тот, кого она однажды видела возле театра. Мистер Спаркс-старший, бородатый монумент.

- Оставайтесь на месте, не встревайте и, умоляю, не прислушивайтесь, - положив вещи обратно на сиденья, Алекс шагнул навстречу мужчине, - я сам.

Разговор, происходивший далее, Эрике хотелось не то, что не слушать, а элементарно не помнить. Каждую повышенную интонацию, каждую фразу, долетавшую с расстояния… Отец Дэна, кем бы он ни был и чем бы ни занимался, производил мрачное противоречивое впечатление – он словно опутывал тяжестью, липкой и холодной. Но человек, стоящий напротив и выдерживавший все упрёки и хлёсткие обвинения, не был его сыном. Он был Александром Гарретом, стряхнувшим с себя напускную иронию и множество других настроений. В глазах его сияла холодная ярость, и Эрика подумала, что такой не станет бояться влиятельных импульсивных отцов. Такого нужно бояться самому. Она очень надеялась, что активная жестикуляция обеих сторон не перейдёт в рукоприкладство – к счастью, этого не случилось. То ли не желая привлекать внимание уже начинавших глазеть на них людей, то ли успев уложиться в необходимый минимум, человек в пальто оставил Алекса и, громко ступая по гладкому полу, направился дальше. Проходя мимо Эрики, он задержал на ней долгий испытующий взгляд, а может, вовсе и не долгий – в следующее мгновение отец Дэна исчез в конце коридора – там, где находились палаты.

- Такое чувство, что мне снежок попал за шиворот, - пробормотала девушка, выправляя волосы из-под воротника, - он на всех смотрит подобным образом?

- Не знаю, как на других, а на сына – точно, - отозвался вернувшийся Алекс, - подождите, вы разве встречались?

- Один раз, случайно. Дэн не хотел вам говорить, но я и подумать не могла, что дело в семейных сложностях.

- «Сложности» - это мягко сказано, - режиссёр, изловчившись, надел оба рюкзака, - меня не удивляет, что вас ещё с семьёй не знакомили, удивляет, как этот человек сегодня здесь оказался. Кто-то из персонала потихоньку сообщил, ведь не мы же с вами?

- Потихоньку сообщил? – переспросила Эрика, беря сумки. - Он разве важная шишка?

- В определённом смысле – да. Леонард Спаркс – нейрохирург из госпиталя Святой Марии, как видите, у меня были причины радоваться, что мы не поехали туда. Но все врачи друг с другом знакомы, примерно как актёры и режиссёры. В своей специальности Леонард – гений, несколько лет назад поставил на ноги известного танцора, сбитого машиной на Стрейт рут[73]. Но профессиональные заслуги не отменяют того факта, что как отец он – настоящий придурок.