Через двадцать лет (СИ)

Идя к лифтам, Алекс бросил на девушку взгляд, полный сомнений:

- Не уверен, мне ли рассказывать, но вы должны кое-что узнать…

И он поведал историю знакомства с Дэном, случившегося восемь лет назад: историю обычного декабрьского дня, холодной зимы, репетиций и одного полуобморочного создания, которое явилось просить работу в театре.

- Вы поэтому дежа вю упомянули? – сообразила Эрика, когда удалось, поблуждав немного по улицам, поймать такси – в столь поздний час оно было истинным чудом.

Алекс кивнул.

- Поэтому. Дэн позже рассказал про бегство из университета и последствия: папочка, стремящийся продолжить медицинскую династию Спарксов, поставил ультиматум… Ну, а дальнейшее известно – театр и наша встреча.

- И его мать ничего не сделала?

- Она пыталась отговорить, но вы же знаете Дэна: упрямая юность и юное упрямство. И это сейчас, в двадцать восемь, а что было тогда, представляете? Вообще-то Анжела – славная женщина, их с Леонардом разница в характерах даже на фотокарточках висит невидимой кармой. Не то страх перед мужем виноват, не то слишком активное почитание… В чём бы причина ни заключалась, ей лучше знать.

Такси сделало поворот, выруливая на пустую дорогу.

- Алекс, это ужасно, - с грустью заметила Эрика, - я знаю, конечно, семьи бывают разные, но подобные крайности… Разве не дико? А вы лично встречались раньше с ними?

- Нет, - отозвался мужчина, - судьба, видимо, берегла и меня, и папашу Лео. Я отслеживал одно время публикации о его достижениях, но знал, что при встрече могу не сдержаться и зайти дальше «пары ласковых»… Наверное, во мне бушуют издержки профессии.

Он снова нахмурился. Эрика повернулась к другу, с минуту глядя на его профиль и, повторяя недавний жест в госпитале, накрыла мужскую руку своей.

- Скорее в вас бушуют нерастраченные отцовские чувства.

- В самом деле? – стушевался Алекс, будто короткая фраза подпилила его монолитный внутренний стержень. - Ну, не так, чтобы совсем бушуют… Я не задумывался особо. Знаете, если бы у меня… А впрочем, неважно – мы приехали.

За окном автомобиля в свете уличных фонарей возникла Кранберри стрит. Пара секунд – и частички фасада собрались воедино, латая режиссёрский стержень. Мисс Рубинштейн со вздохом распахнула дверцу, выбираясь на место прибытия.

- Вы сейчас домой?

- Сперва – в театр. Оттуда, уже на мотоцикле, домой, - сказал мужчина, расплачиваясь и вылезая следом, - а через пару часов – назад.

- Сочувствую… Может, всё-таки следовало доехать? – Эрика проводила взглядом исчезающее в конце улицы такси, но спутник был непреклонен.

- Мне полезно подумать и проветриться, тут не слишком далеко, - Алекс указал куда-то за спину, будто несколько кварталов да театра были для него ерундой, - и вот ещё, Эрика…

- Да?

- На случай, если опять начнёте себя грызть, повторяю: вы ни в чём не виноваты, - выдержав паузу, режиссёр едва заметно улыбнулся, - он жив – а с остальным разберёмся. Теперь постарайтесь отдохнуть, хотя бы немного. Утро, как вы и сказали, будет паршивым…

* * *

Отдохнуть, не смотря на горячее желание, нормально не получилось. Остаток ночи Эрика коротала в квартире Дэна, поедая найденные в кухне желатинки и запивая их уже нормальным, не автоматным кофе, сваренным в джезве. Сочетание было неправильным и вредным, но девушка рукой махнула на собственные капризы. Вытащенный из рюкзака шлем устроился на письменном столе, рядом с компьютером – девушке не хотелось оставлять сине-белое великолепие без присмотра и думать, как долго его владелец не сможет теперь садиться за руль.

«Вы ни в чём не виноваты…»

Возможно, Алекс был прав, но возможно и то, что театр поджидали крупные неприятности. А если представить, что могло происходить, отправься режиссёр домой сразу после спектакля… От возможных исходов голова пошла кругом, и Эрика только теперь, оказавшись в маленькой привычной «гавани», в окружении знакомых стен и предметов, поняла, как же испугалась – из-за Дэна и его падения, встречи с Леонардом, появления врачей и всей проклятой ночи с неудавшимся свиданием.

- Лучше бы и правда на поезд опоздала, - сказала девушка себе.

Заведя будильник, она в одежде, как была, растянулась на кровати поверх пледа, но сон не шёл. Каждые пятнадцать минут подсознание выкидывало фортель, заставляя вскакивать, переворачиваться на другой бок, проверять время и, ругаясь, снова пытаться заснуть. Наконец, когда стало понятно, что ничего путного из отдыха не выйдет, Эрика села и потянулась, разминая мышцы. На часах было почти пять утра – пытаться и дальше заснуть не имело смысла. А вот привести себя в порядок и встать к плите вполне следовало. Лучше всего думалось именно так, в процессе готовки…

* * *