Через двадцать лет (СИ)

А потом, когда показалось, что во тьме всё-таки забрезжил свет, произошёл несчастный случай… От звонка из Центрального потряхивало и колотило; в госпитале нашёлся и вездесущий Александр, и девушка, виденная прежде у театра. Эрика, да? Что-то там супруга говорила ему про кулинарию, пьесу и серьёзные отношения? Опять не слушал, болван! Стоя в палате, куда не могли не пустить, Леонард мучительно вспоминал информацию о журналистке и развивал собственные противоречия. Дэниел спокойно спал и был в порядке – насколько в порядке может быть едва не разбившийся человек. Остатки потряхивания отдавались внутри жаром – режиссёр виноват, не так ли? Горячие колкие слова справедливы, и всё же… Шумно сглотнув, доктор Спаркс протянул руку и коснулся волос сына – мягких, вечно встрёпанных. Затем, точно опомнившись и испугавшись, отстранился. Нахмурился и, вздохнув, покинул палату. Да, он ругал и винил Александра, но самого себя... Себя Леонард начинал ненавидеть.

И конечно, это не могло не отразиться на следующей «встрече», когда всё пошло не совсем так, а вернее, совсем не так, как надо…

- …Эрику Рубинштейн и Александра Гаррета доставили в Сент-Мэри. Нападение, огнестрел.

Короткий звонок, ближе к утру, застал дома, за листанием научного журнала. Леонард, чьи семейные думы в последнее время приводили к бессоннице, курил, рассеянно проглядывая колонки текста. Смены супругов частенько не совпадали, и сегодня у него был выходной, а Анжела оставалась в госпитале. Но её фраза, сметя рассеянность, заставила аж подпрыгнуть.

- Что?!

- То, что слышал, - торопливо сказала миссис Спаркс. Затем, видимо, отвернулась от телефона, говоря с ассистенткой, - Дорис, не удушите меня маской, я ещё пригожусь. Тут полиция только закончила с формальностями, мы в четвертом блоке.

Последнее было вновь адресовано мужу. Гася сигарету и бросая журнал на широкий подлокотник, он стал быстро собираться. Профессиональные инстинкты никогда не подводили.

- Мне приехать? То есть, я всё равно приеду, но…

- Вот именно, «но», - выделила предлог Анжела, - во-первых, меня уже одевают, и ты не успеешь. Во-вторых, здесь две бригады в операционных, и они справятся. А в-третьих…

Пауза.

- Дорис, внимательнее, пожалуйста. В-третьих, мы со всем разберёмся после, но я хочу, чтобы с сыном ты поговорил сам – он и его друг приехали с полицией, - связь в телефоне наполнилась шумом, а затем проступило вполне ясное и чёткое, - не взирая на контекст, Лео, или благодаря нему, это – твой шанс.

И сразу – короткие гудки.

Тогда-то Леонард испугался по-настоящему. Чёрный Форд, взятый супругой, находился в госпитале, на служебной стоянке – пришлось воспользоваться такси, долго обдумывая собственное поведение. «Я хочу, чтобы с сыном ты поговорил сам…» А нельзя было дать задание полегче? Автомобиль, как нарочно, не торопился, и мужчина не знал, хорошо это или плохо. В четвёртом блоке он сейчас не нужен – не его профиль, и, к счастью, не его случай, а то Анжела реагировала бы иначе. Но… Эрика и Алекс? Что же произошло? И о чём теперь говорить? Каждый разговор с Дэниелом неизменно обретал характер конфликта – вот уже восемь лет. Восемь… Странная цифра, маленькая и неудобная. Созерцая молчавший телефон в ожидании подвохов, Леонард от души желал, чтобы дорога до Сент-Мэри стала в два раза длиннее.

Но она не могла петлять вечно. Напомнив себе разобраться с деталями позже и избегая приветствий, мужчина взбежал по ступенькам, прошёл ярко освещённые коридоры. Вечно безупречный, сегодня он привлёк внимание не столько внеплановым появлением, сколько неформальным внешним видом: конечно, джинсы и старый свитер – это не традиционный деловой костюм. А вот Дэн, обнаруженный на третьем этаже, был при полном параде – и он, и его друг, знаменитый Эйб Дженнингс. Оба эмоционально говорили по телефонам, и не ко времени всплыла мысль, что вчера в театре Гордона стартовал проигнорированный спектакль.

- Папа? – визит был явной неожиданностью для сына. Пообещав перезвонить, он нажал «отбой» и испуганно уставился на отца. - Как там? Ну говори же, как? Всё до того серьёзно, что потребовалось твоё вмешательство?

Усталый и испереживавшийся, Дэниел снова казался старше, чем есть. Абрахам, замерев в нескольких шагах, тоже оторвался от телефона.

- Доктор Спаркс?

- Мистер Дженнингс, - официально кивнул Леонард и прочистил горло, - вмешательство здесь ни при чём. Операции пока идут, но я там точно не нужен, - и прежде, чем облегчение отразилось на лицах перед ним, обратился к сыну, - мы можем поговорить наедине?

- А? Конечно, идём, - не поняв толком, стоит ли удивиться или повторно испугаться, тот на секунду обернулся к Эйбу, - сообщите Деборе, ладно?

- Уже в процессе, - актёр снова занялся набором номера.

Леонард почувствовал, как недавние шаблоны фраз теряются. Старший и младший Спарксы медленно двинулись вглубь коридора, ведущего к лестнице. Неизменная суета и возня в Сент-Мэри впервые действовали на нервы.

- Рука не болит? Не беспокоит?

«О, великолепно начал, гений!»

Дэниел пожал плечами.