Чернь и золото

— Чего «я»? Во мне-то кровь чистая. — Скуто оскалил в улыбке торчащие вперед зубы. — Здесь мое племя не часто встретишь, но Империя знает нас и крепко не любит — угадай почему. Я колючий жукан, понятно? А если хочешь спросить, много ли на свете таких, то на севере нас навалом. — Скуто хихикнул, что отнюдь его не украсило. — И хуже всего то, что ни один в точности не похож на другого. Ты видишь перед собой по-настоящему уродливого жукана; это самое вижу и я, когда смотрю в зеркало или на любого из своих соплеменников.

— Да… понимаю, — кивнул Тото.

— Еще бы, ты ведь метис. — Скуто, ростом по грудь Тото, смерил его взглядом. — Ну как, сознаешься, что ты из команды Стенвольда?

— Думаю, да. — Отрицать, пожалуй, не было смысла.

— Твоя сума говорит мне, что ты механик. Может, она чужая? Доложи-ка, на что годишься.

— Я получил аттестат в Великой Коллегии, — с гордостью заявил Тото.

— Это мне тьфу и растереть, парень. Пока не покажешь, на что способен, ты для меня не механик.

— Да ну? — Тото взвалил сумку на верстак и стал рыться в ней. — Как ты вообще здесь держишь все эти вещи? Сквозь твои стенки все слышно — удивляюсь, как тебя до сих пор не ограбили.

Скуто сплюнул — не потому, что желал его оскорбить, а чтобы придать больше веса своим словам.

— В этой округе, парень, я человек не последний. У меня есть шпионы на жалованье, есть ребята с мечами и арбалетами, которых я отправляю, куда мне надо. В случае чего сюда приведут настоящего доктора, и ничего с ним тут не случится, и заплатят ему как следует. Врагам придется собрать недурную армию, чтобы мне навредить. Со всем этим да еще с тем, что я делаю для твоего Вершителя, руки у меня редко доходят до настоящей работы.

— Ты про механику? — Тото достал что-то из мешка и протянул ему.

— Вот-вот. — Скуто взял в свои колючие руки воздушную батарею, и его скептический взгляд стал сперва удивленным, а после и одобрительным. — Неплохо, неплохо. Аккуратная штучка, компактная. Руки у тебя приделаны правильно. Поршневые моторчики, да?

— Это боевой механизм. Люблю оружие.

— Кто ж в твоем возрасте не любит? Да, потенциал есть. Если у тебя останется время от работы на Стенвольда, любопытно будет взглянуть, как это действует.

— От работы на Стенвольда? — тут же насторожился Тото. — А что случилось с твоим помощником?

— Лучше тебе не знать.

— Нет, не лучше! Трое моих друзей неизвестно где — может, их уже и схватили. Я не должен был их бросать… думал, они побегут за мной. И все из-за твоего человека, который нас продал осоидам!

— Ничего он такого не делал. — Скуто, не поднимая глаз, вертел в руках воздушную батарею.

— Как же тогда объяснить, что он привел нас прямо в засаду?

— Не приводил он, — повторил Скуто. — Сегодня утром я выудил его тело из отстойника на заводе. Кто-то хотел, чтобы труп бесследно исчез, да не тот резервуар выбрал.

— Утром? Но ведь…

— Знаю, знаю. — Скуто пожал плечами, и шипы на них заколебались, как трава на ветру. — Я шел за вами от самой площади Милосердия. И ублюдка этого видел. Как есть Больвин, с которым я три года работал! Тот самый Больвин, которого утром зарыли в могиле для бедных. Ума не приложу, парень. Просто ума не приложу.

11

Верхние окна таверны, одной из лучших в городском центре, выходили на склон с белыми виллами состоятельных граждан. Здесь хорошо обслуживали, и стража, прикормленная хозяином, являлась при первых признаках свары, но в «Хлебной гавани», как правило, было тихо. Когда Тальрик, войдя, дотронулся до полей своей шляпы, дородный жукан-трактирщик только кивнул. Мальчик мигом поставил на столик чашу разбавленного вина и сообщил тихо, что задняя комната будет к услугам гостя, как только он пожелает.

Тальрик, однако, не торопился — ничего хорошего он от этой встречи не ждал. Два его телохранителя заняли места у стены. За милю видно, что это солдаты, зато они знают, что в случае оплошности им пощады не будет. У капитана Тальрика и рядовые, и генералы ходят по струнке. Все осоиды, несущие службу в зарубежье, боятся его как огня.

Он посмотрел на свое отражение в чаше. Темная жидкость скрывала морщины, которые появились у него за последние несколько лет. Завершающий год войны со стрекозидами дался ему особенно тяжело. Тальрик и его люди, заброшенные во вражеский тыл, вели опасную игру с Бархатными, героями стрекозидской тайной войны. Потом его отозвали усмирять восстание в Майнесе, потом взор Империи устремился на запад, и Тальрика перевели в Геллерон.