Чернь и золото

— Что так кисло? Веселей! — Тальрик, похоже, забыл о своих ночных страхах — его переполняла энергия. — Выйдите, — приказал он солдатам. — Это не для ваших ушей.

Они повиновались, хотя и не слишком охотно — хотели, вероятно, полюбоваться на пытки. Тальрик запер за ними дверь.

— Капитан, — выговорила Чи севшим от крика голосом, — не делайте этого.

Он вопросительно поднял бровь.

— Прошу вас. — Слезы навернулись ей на глаза. Ааген уже разворачивал брезентовый футляр с зондами и скальпелями. — Не надо. Вы же интеллигентный, цивилизованный человек.

— Я вижу, бунтарский дух вас покинул, Вершитель? — издевательски улыбнулся Тальрик. — Ушел в сточное отверстие вашей камеры? Какая потеря для человечества.

— Капитан Тальрик, вы поступаете недостойно. — Голос дрожал, как она ни старалась.

— Обойдемся без крайних мер — так вас следует понимать?

— Да… Да.

— Готовы к разговору?

— Да, — сглотнула Чи. — Да, готова.

— Ну, а я не готов. — Он продолжал улыбаться, но глаза у него были как лед. — Ааген, запускай машину.

Механик, помедлив секунду — Чи хотелось расцеловать его и за эту отсрочку, — начал поднимать рычаги. Где-то внизу, должно быть, помещалась котельная: зашипел пар, и подвески над столом тут же пришли в движение.

— Прибавь, — велел ему Тальрик.

Ааген, вытаращив на капитана глаза, повысил давление пара: теперь шум здесь стоял такой, что Чи трудновато было бы отвечать на вопросы. Хотят, чтобы она кричала в голос — так, что ли? Тальрик поманил Аагена к себе.

— А вот теперь ты будешь мне нужен. — Механик покосился на жертву, и Тальрик нетерпеливо добавил: — Не как специалист. В качестве лояльного гражданина.

Аагену, судя по всему, это понравилось еще меньше, но Тальрик увел его в дальний угол и стал что-то ему говорить. За грохотом паровой машины и лязгом подвесных инструментов Чи слышала их лишь урывками, и ум у нее заходил за разум:

— Найдешь подходящее место… должны знать. Потом пойдешь… тебя ждать… горе. — Чи до предела напрягла слух. — Никому, даже мне… дам тебе знать, если получится.

Тот, кто вздумал бы подслушивать за дверью или какой-нибудь потайной панелью, не услышал бы ничего. Тальрик потребовал заключенную в комнату для допроса, машина работает — об остальном можно только догадываться.

Ааген с тем же несчастным видом кивнул, но, как видно, и возразил что-то.

— Скажешь, что я тоже клюнул… — Тальрик уже знакомым Чи жестом потрепал его по плечу. — Займись этим прямо сейчас.

Ааген, не отдавая чести, еще раз кивнул на прощание, отпер засов и вышел, оставив Чи наедине с Тальриком.

Капитан рассматривал рычаги паровой машины. Хочет остановить, но не знает, как это сделать, решила Чи. Подвески наверху тряслись и позвякивали — вот сейчас одна развернется, как жало скорпиона, и вонзит в тело острую сталь…

— Тальрик! — завопила Чи. — Тальрик!

Он посмотрел на нее.

— В самом конце, с красной меткой!

Он скривил губы, однако нужный рычаг опустил. Пар начал уходить вверх.

После остановки машины в комнате воцарилась мертвая тишина — каждый шаг идущего к столу Тальрика звучал, как раскат грома. Чи сделалось очень неуютно под его долгим взглядом; похоже, он прикидывал, насколько сильно она зависит от его доброй или злой воли.

— Вы отсылаете ее прочь? — выпалила она, чтобы хоть как-то помешать его рассуждениям. — Скованное Горе?

— Острый же у вас слух, Вершитель, — сухо заметил он, не сумев скрыть своего раздражения.

— Да, я привыкла к шуму машин.

Теперь он смотрел на нее новым, оценивающим взглядом.

— Когда в следующий раз буду пытать жукана, надо будет это учесть.

— Вы так сильно доверяете Аагену?

Искренняя улыбка, блеснувшая только на миг, сделала его лицо почти симпатичным. Вот тебе и демон, вот тебе и агент Империи.

— Мы с ним давно знаем друг друга. Ему многое можно доверить.

— Даже Скованное Горе? — В голос Чи проникли ревнивые нотки. — Вы же знаете, как она действует на мужчин…

— Даже ее. Он верный слуга Империи.

— Я что-то не понимаю… — Она полностью зависела от него, но не могла побороть любопытства.

— Вам и не нужно, — отрезал он.

— Нельзя жить только ради Империи, — не унималась Чи. — У человека должна быть и личная жизнь. Ааген не просто верный слуга Империи, он еще и ваш друг.

— Ну, довольно, иначе я сам запущу машину. — Тальрик вздохнул и стал отстегивать пряжку за пряжкой, освобождая Чи.

Она поморщилась, села и слезла на пол.

— Дайте угадаю: сейчас вы меня отправите в камеру.

— До следующего раза. — Тальрик вроде бы добился чего хотел, но радости это ему не доставило. Он сам конвоировал Чи, не желая, видимо, показывать ее стражникам. Ей повезло: при желании он мог ее разукрасить так, что ни у кого бы не возникло сомнений.

Повезло вдвойне. Пока он ее отвязывал, Чи ухитрилась стащить из футляра зонд. Она, конечно, не взломщик, но замок у наручников Сальмы очень простой, а образование у нее как-никак техническое.

— К заключенным, кроме меня, никого не пускать. — Часовые у дверей камеры приехали с Тальриком из Геллерона и подчинялись только ему. — Если кто-то дерзнет нарушить приказ, убить обоих без всякой пощады. — Иначе нельзя: девушка чересчур много знает.