Черная гончая смерти (и еще 12 жутких рассказов)

Гризвел лежал, не шевелясь, его парализовала мысль о том, что там, наверху, кто-то есть. Брэннер запрокинул голову. Он явно видел то, что творится на третьем этаже, но продолжал идти – все так же, без единого звука. Его отрешенное, неподвижное лицо было похоже на лицо лунатика. Брэннер миновал освещенные ступеньки и сгинул во мраке. Гризвел пытался предупредить приятеля об опасности, крикнуть, чтобы он вернулся. Но единственным результатом этих усилий стал хриплый клекот, раздавшийся из его собственного горла.

Свист затих. Гризвел слышал, как скрипела лестница под размеренной поступью Брэннера, потом тяжелые сапоги затопали по коридору третьего этажа. Внезапно шаги прекратились, и казалось, что вся ночь затаила дыхание. Затем тишину разорвал ужасный крик, и Гризвел завизжал, вскакивая на ноги. Он мигом стряхнул оцепенение и побежал к двери, но остановился. Наверху, прямо над его головой, снова застучали подкованные каблуки. Брэннер возвращался, причем на этот раз он двигался спокойнее и размереннее, чем раньше. Вскоре заскрипели ступеньки, в круге света показались ноги, потом рука, скользящая по перилам. Гризвел отпрянул, он увидел, что вторая рука приятеля сжимает топорище большого колуна, который разносит в щепки даже самые упрямые поленья. Секунду спустя в лунном свете показалось лицо Брэннера, и Гризвел снова онемел, не в силах даже закричать от страха. Лицо Джона было бледным, как у покойника, а из раны на лбу стекали крупные капли крови, заливая остекленевшие глаза.

Гризвел не помнил, что было дальше. Осталось смутное ощущение, что он протискивался сквозь пыльное окутанное паутиной окно, бежал, спотыкаясь, по заросшему сорняками двору, неистово завывая от ужаса, а полная луна плыла в кроваво-красном тумане над черной стеной вековых сосен…

Выбравшись на дорогу, Гризвел остановился. Он увидел автомобиль – самый обыкновенный, прозаический и реальный. Единственная надежда, спасательный круг в море безумия и кошмара. Трясущимися руками Гризвел открыл дверь, и хотел было юркнуть внутрь, но отпрянул, жалобно поскуливая. На водительском кресле свернулась в кольцо гигантская змея. Она презрительно шипела и раскачивалась из стороны в сторону. Гризвел торопливо захлопнул дверь и побежал по дороге, даже не соображая в каком направлении движется. Он просто повиновался слепому инстинкту: бежать – бежать – бежать.

Черные стены сосен бесконечно текли мимо него; как река, и в какой-то момент испуганному человеку показалось, что он не движется. Бежит на месте. Может, так оно и было? Гризвел оглянулся и закричал, уже в полный голос: его нагонял дикий зверь – волк или собака, он не мог определить, кто именно, – но его глаза светились во тьме, как два зеленых факела. Задыхаясь, беглец припустил во все лопатки, свернул за поворот и налетел на вороную лошадь. Он услышал недовольное фырканье и проклятие всадника, а еще увидел блеск голубой стали на барабане револьвера.

– Спасите! Ради Бога, спасите! – умолял Гризвел, вцепившись в уздечку. – Эта тварь убила Брэннера, но ей мало! Она преследует меня!

Зеленые огни вспыхнули во тьме, всадник снова выругался, и почти сразу заговорил его «смит-вессон», выплевывая скороговоркой шесть свинцовых пуль, которые крепче и надежнее самых отборных оскорблений.

– Успокойтесь, и ждите здесь! – всадник скрылся за поворотом на пару мгновений, затем вернулся галопом. – Никого. Скорее всего, это был волк или одичавшая собака. Хотя я давно не слышал, чтобы в наших краях эти зверюги загрызли человека. У нас на Юге мужчины редко выходят из дома без оружия, и способны дать отпор любому хищнику.

Он размахивал дымящимся пистолетом и смотрел на Гризвела сверху вниз. Это был плотно сложенный мужчина средних лет в широкополой шляпе и ковбойских сапогах.

– Но вы сказали, что где-то поблизости убили человека, – продолжал он. – Брэннера, верно?

– Да, – плечи Гризвела опустились. – Меня зовут Гризвел. Мы с Джоном Брэннером – моим старым другом, – уже месяц путешествуем по стране. Вчера остановились на ночлег в заброшенном доме, но…

Его захлестнули воспоминания о недавнем кошмаре.

– О, Господи! Я, должно быть, сошел с ума! Но я помню желтое лицо, смотревшее на меня с лестницы. Потом кто-то засвистел наверху, и Брэннер поднялся по лестнице, двигаясь как кукла-марионетка или загипнотизированный… Потом я услышал крик боли и ужаса, Джон спустился с окровавленным топором в руке – и Боже мой, сэр, он был мертв! Его голова была расколота! Но он спустился по лестнице! Бог свидетель, Джон Брэннер был убит в темном коридоре, а затем его мертвое тело спустилось по лестнице, чтобы зарубить меня топором!

Всадник ничего не ответил. Он сидел на лошади неподвижно, как статуя, и Гризвел не мог прочитать выражение его лица, скрытого под широкополой шляпой.

– Вы думаете, что я сошел с ума, – безнадежно сказал Гризвел. – Возможно, я и вправду рехнулся…