Черная гончая смерти (и еще 12 жутких рассказов)

– Значит, наша встреча и вправду не случайна, – мне показалось, что голос обрадовался, словно в этот миг осознал, что все его страдания были не напрасны. – Вы даже не представляете, что мы пережили! Однажды ночью, в экваториальных водах «Альбатрос» угодил в страшный шторм. Половину команды смыло за борт. Мачты переломились как спички. Паруса унесло ветром. Но хуже всего, что из-за трещин в обшивке, корабль стал медленно тонуть. Оставшиеся в живых матросы спустили на воду шлюпки, чтобы получить хоть какой-то шанс на спасение. Меня и мою невесту они оставили в каюте. То ли, охваченные паникой, позабыли про пассажиров, то ли решили, что перегруженные шлюпки быстрее пойдут ко дну. Я не осуждаю этих безжалостных людей. Вряд ли они пережили ту кошмарную ночь. Впрочем, Бог им судья.

Наутро море успокоилось. Мне удалось отыскать в трюме топор и, с его помощью, я соорудил довольно прочный плот. Взяв немного сухарей и бочонок с питьевой водой, мы спустили плот на воду, и отдались на волю волн. Следующие три часа нас медленно относило вдаль от «Альбатроса». Мы видели, как корабль окончательно затонул, безбрежные воды сомкнулись над ним и мы остались одни. От горизонта до горизонта не было ничего, кроме голубого неба и зеленого океана.

Спустя неделю плот подхватило быстрое течение и вскоре вынесло нас к незнакомому острову. В большой лагуне мы разглядели огромный парусник и обрадовались. Как бы то ни было, неудобства наши закончились. Либо на корабле, либо на острове, мы непременно найдем помощь! Вскоре плот прибило волнами к паруснику, я поднялся по веревке, свисавшей с правого борта. Карабкаться было тяжело, руки все время соскальзывали, но после нескольких бесплодных попыток, я поднялся на палубу. Вся она была покрыта серо-зеленой плесенью, кое-где громоздились скопления округлых грибов, доски давно не скребли, и это было явным доказательством того, что команда давно покинула судно. Для проверки я покричал, но никто не откликнулся. Я отыскал веревочную лестницу, закрепил ее и помог моей невесте поняться на корабль. Мы нашли каюту капитана – пустую, заросшую все той же мохнатой плесенью, но, в целом, вполне пригодную для жизни. Кладовые корабля были наполнены провиантом, насос для пресной воды работал исправно, а этот странный серый налет мы соскоблили со стен каюты в первый же день. Правда, это не слишком помогло: за ночь плесень вновь покрыла стены уродливыми пятнами. Мы не отчаивались, о нет, в тот момент мы еще не отчаивались. Засучив рукава, мы вновь вычистили каюту, а потом залили все вокруг раствором карболовой кислоты, которая нашлась в корабельном лазарете. На этот раз плесень оставила нас в покое на целую неделю, но потом снова проступила не стенах, на полу и на потолке.

На восьмой день, утром, я проснулся от крика моей невесты. Она обнаружила серое пятно на подушке, в нескольких дюймах от своего лица. В тот момент ей показалось, что плесень нарочно подползла, воспользовавшись темнотой. Она охотится за нами, эта серая дрянь охотится за нами, Джеймс! – так кричала моя невеста и все не могла успокоиться. Пришлось пообещать ей, что мы сегодня же перевезем свои пожитки на остров.

Представьте, что мы пережили, когда убедились, что весь остров зарос точно такой же плесенью. Где-то она выглядела, точно хорошо постриженная лужайка, в другом месте вдруг вспучивалась, будто болотный пузырь, лопалась и мерзкие, пропахшие гнилью, споры разлетались во все стороны. Уродливые, искривленные наросты виднелись тут и там, будто омерзительная пародия на кусты и деревья, и везде под нашими каблуками, сминались мелкие, бледные грибы. Только две отвесные скалы и небольшая отмель белого песка, не были захвачены плесенью. На этом пляже я и обустроил нашу стоянку. Из паруса, сорванного на корабле, получилась вполне уютная палатка. Я перенес в нее лишь те вещи, на которых не было противных серых пятен. Любимую шаль моей невесты пришлось незаметно выбросить, поскольку там, среди узоров, уже расползлась плесень. Но в остальном, все было благополучно. Целый месяц мы жили в палатке, не зная горя, съестных припасов с корабля нам хватало, все дни мы проводили вместе – только вдвоем, – могли ли влюбленные мечтать о чем-то большем?!

А потом я увидел серое пятнышко на ее пальце. На большом пальце правой руки, чуть ниже ногтя. Господь свидетель, как я испугался! Пришлось тереть ее палец карболкой, пока пятно не сошло полностью. Надо ли говорить, что на следующее утро серая дрянь снова была там. Мы с невестой переглянулись и почувствовали жуткий страх.

– Джеймс, у тебя на лице… Возле виска, – она протянула пальцы, но побоялась коснуться серой точки. – Ах, милый, что с нами теперь будет?!

Моя невеста мужественно перенесла все тяготы путешествия на плоту, после кораблекрушения. Она не роптала и теперь, но я чувствовал, что ужас леденит ее сердце. Я огляделся по сторонам. Кругом была серая плесень. И на острове, и на корабле, и даже шлюпка уже заросла ею. Сбежать от нее не было никакой возможности.