Черная магия в белый горошек

– Красавчики? – опасливо переспросил Барыгин. – Какие еще красавчики?

– Главное дело, когда мы их убиваем, нужно, это, чтобы не на глазах… без посторонних… Понимаете. Это не всякому понравится, если на глазах. Поэтому мне бы где-нибудь сзади, так сказать, на задворках местечко.

– Убиваете? – в ужасе переспросил Барыгин, покосившись на полицейскую машину. – Как то есть убиваете?

– Когда как, – арендатор снова широко улыбнулся. – Когда током, когда колотушкой. Главное дело, чтобы крови много не было! Кровь, она нам ни к чему…

– Кровь? – Барыгин заметно позеленел. – Это чем же вы таким, извиняюсь, занимаетесь? То есть я вообще-то и знать ничего не хочу о ваших делах… И вообще у нас, извините, места нет.

– Почему нет? – Арендатор недоуменно огляделся. – Вон же сколько у вас свободного места! Вся, считай, территория свободная.

– Это только кажется, что она свободная! – заторопился Барыгин. – Все сдано! Ни метра пустого нет!

– Ничего не понимаю! – Арендатор пожал плечами. – Мы же вроде обо всем договорились. И по цене сошлись, и насчет конвертика для директора, и по части отката лично для вас.

– Ни о чем таком мы не договаривались, – Барыгин испуганно замахал руками. – Когда вы мне звонили, и речи не было, что вы кого-то здесь собираетесь убивать!

– Ах, вот вы о чем, – арендатор снова заулыбался. – Да мы же просто хонориков разводим!

– Разводите кого хотите, это ваше дело, только не на нашей территории, – торопливо проговорил Барыгин и вдруг осекся. – Кого? Хануриков? Каких еще хануриков? У них-то деньги откуда?

– Не хануриков, а хонориков, – поправил его арендатор с прежней лучезарной улыбкой. – У них не деньги, у них шкурки. Зверьки это такие – помесь хорька и норки! Вот мы их и разводим…

– Ах, зверьки! – Барыгин облегченно вздохнул и рассмеялся. – А я подумал! Ну, тогда все в порядке, тогда не имею никаких возражений. Хонорики, значит!

– А раз так, – арендатор с деловым видом потер руки, – раз так, я пока похожу по вашей территории, выберу место, где мы клетки разместим. Для наших красавчиков.

– Понятное дело, – согласился Барыгин. – Походите, посмотрите, а потом мы с вами договорчик соорудим. Вот, можете пока с текстом ознакомиться…

Барыгин вручил арендатору несколько сколотых скрепкой машинописных листков и скрылся в здании дирекции, а арендатор, точнее Леня Маркиз, огляделся по сторонам и приступил к осмотру территории фабрики деревянной тары.

Первым делом он отправился к той самой трансформаторной будке, в которой было найдено тело несчастного Олега Дятлова. Правда, он не рассчитывал, что найдет там что-нибудь интересное после того, как эту будку тщательно обследовали полицейские, однако считал, что никакой информацией не следует пренебрегать.

Действительно, будка была пуста и открыта для всеобщего обозрения. Леня опустился возле нее на корточки, предварительно убедившись, что за ним никто не наблюдает, и осмотрел заржавленные внутренности этого инженерного объекта.

Как и следовало ожидать, он не нашел внутри никакой улики – ни визитной карточки убийцы, ни потерянного им железнодорожного билета на поезд Петербург – Владивосток с указанием паспортных данных, в общем, ничего, что обычно находит на месте преступления всякий уважающий себя герой детективного романа.

Леня нисколько не расстроился: даже если здесь что-то было, все давно уже забрали старательные полицейские. Он уже собрался продолжить планомерный обход территории, как вдруг заметил кое-что, заслуживающее внимания.

В основании будки на плотной утрамбованной почве виднелся едва заметный круглый отпечаток. Леня на секунду задумался, затем измерил этот отпечаток ладонью и хитро ухмыльнулся.

Он практически не сомневался, что найденный им отпечаток соответствует по размеру донышку пол-литровой водочной бутылки.

Леня встал, отряхнул руки и двинулся по широкой дуге к небольшому сарайчику, притулившемуся к задней стене фабричного здания. Возле сарайчика, под дощатым навесом, дремал на нескольких составленных вместе ящиках колоритный тип в прожженном местами ватнике и грязных кирзовых сапогах.

– Медитируем? – осведомился Маркиз, остановившись в двух шагах от этого типа.

– В смысле? – отозвался тот, приоткрыв один глаз.

– В смысле, похмельем маемся?

– А тебе-то что? – неожиданно разозлился тот. – Ты ведь не угостишь!

– Откуда такой пессимизм?

– В смысле?

– В смысле, может, и угощу!

– Давай! – Работяга сел и с ожиданием уставился на Леню. Маркиз вытащил из-за пазухи плоскую фляжку. Сам он не очень увлекался спиртным, особенно при исполнении служебных обязанностей, но носил с собой небольшую фляжку, как проверенное средство повышения разговорчивости населения.

Работяга выхватил фляжку у Лени и намертво присосался к ней.

Через минуту фляжка опустела, а глаза Лениного собеседника сделались более осмысленными.

– Коньякович! – уважительно проговорил он, вытерев губы тыльной стороной ладони. – Тебе чего, мужик, починить, что ли, чего надо? Или машина не заводится?

– Не-а! – дурашливо усмехнулся Маркиз. – Мне не починить, мне рассказать надо!