Черная вдова

Через два часа ее, жутко продрогшую и наглухо замкнувшуюся в себе, отыскали перепуганные взрослые, успевшие к тому времени поднять на ноги весь поселок.

На похороны Наташу не взяли.

Так и провела она все эти дни у тети Тани. Потом, повзрослев, когда бывала на могиле родителей, Наташа могла только представлять их похороны.

Не было леденящей душу тоски. У военных ее никогда не бывает. Было много людей в форме, духовой оркестр. Распоряжался всем морской офицер из военкомата — и это выходило у него исправно и тактично. В его распоряжении были матросы, которые мигом исполняли приказы. Звучали речи представителей командования и друзей — одни официально-помпезные, а другие теплые и проникновенные. Был салют холостых выстрелов.

А потом осталось два холмика свежей земли, покрытых венками и живыми цветами, два красных столбика, увенчанных жестяными звездами, да две фотографии в рамках, заботливо укутанные в прозрачные полиэтиленовые пакеты.

* * *

Тетя Ляля работала в Калининграде в драмтеатре. Не актрисой, а в постановочной части. То ли костюмером, то ли художником-декоратором.

Наташа толком не знала. Потому что, хотя тетя Ляля и была родной сестрой ее мамы, общались они очень мало. Мама недолюбливала ее. Наташа тоже.

Между сестрами было мало общего. Наташина мама — тихая, скромная женщина, педагог по образованию. Одевалась всегда неброско, косметикой почти не пользовалась. Преподавала в музыкальной школе сольфеджио и игру на фортепиано.

Ляля же была пергидрольная блондинка, с накладными ресницами, губы — постоянно в ярко-красной помаде. Несмотря на более чем округлые формы бедер — всегда в короткой юбке и на шпильках. И с неизменной дымящейся сигаретой в пальцах с ногтями пожарного цвета.

Когда Ляля приехала забирать Наташу у Тани, девочка долго билась в истерике и не давалась в руки родственнице. И при этом не издавала ни звука.

Плакала беззвучно. Как нашли ее на берегу, так с тех пор почти она не разговаривала. Слова клещами не вытянешь.

У Татьяны душа кровью обливалась.

Но что поделаешь? Ляля — официальная опекунша, по закону. Да и растить чужого ребенка — ответственность неимоверная. Свое дитятко растет, время забирает практически все, без остатка…

Ляля работала вечерами, когда в театре шли спектакли. Наташа оставалась одна в пустой квартире. Сидела с любимой куклой в руках, уставившись в экран телевизора, пока тетя не возвращалась. Уроки делать часто отказывалась, а потому училась довольно плохо. Да и ела плохо — рот не заставишь открыть.

Вообще контакт с опекуншей у нее долго не налаживался. Пока та не догадалась взять девочку с собой в театр.

Очутившись первый раз в жизни за кулисами, Наташа словно ожила. Здесь все было покрыто мраком тайны и поэтому необычайно интересно.

Она почувствовала себя Алисой, по какому-то волшебству очутившейся в сказке. Кругом — рисованные декорации, сотни разноцветных прожекторов, прекрасные актрисы в нарядах принцесс и актеры в костюмах благородных рыцарей…

Девочка оглядывалась по сторонам и не переставала удивляться.

Однажды с открытым ртом она медленно брела по сцене и вдруг наткнулась на высоченного мужчину во фраке, с подведенными черными стрелками глазами и остренькой мефистофельской бородкой. Наташа даже присела от испуга.

— Так это та самая девочка?! — не поясняя, какая «та», провозгласил «Мефистофель» голосом, как у священника в соборе, и тут же присел перед Наташей на корточки. — Хочешь быть актрисой? — пристально взглянув ей в глаза, спросил он тоном, не терпящим возражений. — Да не просто актрисой, а актрисой замечательной?

— Хочу! — вмиг позабыв про свою немоту, выдохнула Наташа и часто-часто заморгала.

— Вот и чудесно! Так тому и быть! — тоном всемогущего чародея воскликнул «Мефистофель». А воскликнул он это в далеком 1979 году…

* * *

Последний раз с тетей Таней Наташа встретилась, когда готовилась к сдаче выпускных школьных экзаменов и мечтала поступить в театральное училище.

Ее пригласили в гости на, выходные, чтобы распрощаться — Татьяна с мужем и подросшей дочкой переезжали в Подмосковье.

Хозяйка дома была возбуждена и расстроена. Это можно было объяснить чемоданным настроением, тревожным ожиданием перемен. Но главная причина заключалась в другом, Татьяна и не собиралась скрывать это от подросшей сироты.

Она не хотела уезжать. Правда, перспектива провести остаток жизни в захолустном городке, пусть даже на берегу моря, ей не улыбалась. Совсем недавно семья планировала перебраться после, увольнения мужа со службы в Калининград, получить там приличную квартиру, найти хорошую работу, а по выходным — выезжать на отдых в какое-нибудь курортное местечко. Но последние события в мире заставили их поменять планы.