Чернее некуда

Впрочем, именно сэр Джордж и запомнил в каком порядке сидели гости, и хотя Фокс уже получил эти сведения от Аллейна, он с серьезным видом велел их записать. Слева от Президента находился посол, сэр Джон с леди Смайт, супруга полномочного представителя, сам представитель, еще один гость, который уже ушел и, наконец, сэр Джордж.

– На краешке для бедных родственников, нет? – беспечно сказал сэр Джордж, обращаясь к Смайтам, которые протестующе хмыкнули в ответ.

– Да, понимаю, спасибо, сэр, – сказал Фокс. – А справа от Президента, сэр?

– О! – махнув рукой, сказал сэр Джордж. – Мой брат. Мой брат с женой. Да. Удивительное совпадение.

И видимо ощутив потребность объясниться, сэр Джордж повернулся к прочим гостям.

– У меня брат – полицейский. Смешно, нет?

– И весьма известный полицейский, – пробормотал сэр Джон Смайт, на что сэр Джордж ответил:

– Еще бы! Еще бы! Не мне об этом говорить, но – он справляется.

И состроив радостную гримасу, сэр Джордж засмеялся.

– Да, – не поднимая глаз от заметок, сказал Фокс. – Плюс еще четверо гостей, которые уже ушли. Спасибо, сэр.

Он оглядел своих слушателей поверх очков.

– Перейдем к самому происшествию. Итак: пистолетный выстрел или что-то похожее. Свет в шатре гаснет. Все, кроме дам и Президента, вскакивают. И что они делают затем?

– Как это “что делают”? – спросил сэр Джон Смайт.

– Ну, скажем, вглядываются в парк, пытаясь понять, что происходит, – помимо концертного номера, который, сколько я понимаю, был прерван звуком выстрела.

– Что касается меня, – сказал сэр Джордж. – Я остался стоять на месте. Я различил некоторое – э-э – волнение и – э-э – движение. В общем, нечто такое, что следует подавлять в зародыше, если вы не хотите получить всеобщую панику.

– И вы это подавили? – спросил Фокс.

– Ну, я бы не решился выразиться столь определенно – просто сделал, что мог. Вернее, сказал. Я кое-что сказал. Правда, негромко.

– Если какая-либо паника и начиналась, – сухо заметил сэр Джон, – развития она не получила.

– ...не получила, – повторил Фокс. – А когда вы, сэр, произносили свое предостережение, вы стояли, повернувшись внутрь шатра? Спиной к парку.

– Да. Именно так, – сказал сэр Джордж.

– Вы там ничего странного не заметили, сэр?

– Дорогой мой, я и не мог ничего заметить. После яркого света, заливавшего экран и певца, трудно было что-либо различить в темноте.

– Разве в шатер на падал отраженный свет?

– Нет, – сварливо ответил сэр Джордж. – Не падал. Ничего туда не падало. Экран находился слишком далеко.

– Понятно, сэр, – миролюбиво произнес Фокс.

Леди Смайт вдруг заметила, что экран отражался в озере

– Он слепил нам глаза, так что увидеть что-либо было трудно, – сказала она.

Все остальные негромко забормотали, соглашаясь.

Мистер Фокс поинтересовался, не поворачивался ли кто-либо спиной к парку, пока было темно, и не вглядывался ли в то, что происходит внутри шатра. Ответы он получил путанные и неуверенные, из них следовало, что душераздирающие вопли миссис Кокбурн-Монфор имели воздействие гораздо большее, чем собственно выстрел. Смайты слышали, как Аллейн запретил Президенту вставать. Все слышали как Президент кричал что-то на родном языке. Полномочный представитель сказал, что Президент выкрикивал приказы. Требовал света. И совсем незадолго до этого или сразу после, сообщил сэр Джон Смайт, он почувствовал как рядом с ним что-то упало.

Потом зажегся свет.

– Я могу только добавить, инспектор, – сказал сэр Джон, – что мне действительно нечего больше сказать, имеющего хотя бы малейшее отношение к этой трагической истории. Дамы пережили сильное потрясение, и я должен просить вас избавить их от каких-либо дальнейших испытаний.

Общий хор голосов выразил искреннее согласие с его словами. Сэр Джордж даже произнес, причем очень громко:

– Слушайте, слушайте!

Фокс сказал, что это, конечно, весьма разумная просьба, он сожалеет, что пришлось причинить всем им столько хлопот, и спешит заверить дам, что надолго он их не задержит. Однако нельзя не признать и того, прибавил он, что дело это весьма серьезное, не так ли?

– Ну, в таком случае... – сказал сэр Джон, и все начали подниматься из кресел.

В эту минуту и появился Аллейн.

Каким-то неуловимым и непонятным образом его приход словно вдохнул во всех свежие силы – так бывает, когда на сцене появляется, наконец, знаменитый актер, оживляя действие и обостряя внимание публики.

– Нам очень жаль, – сказал он, – что пришлось заставить вас ждать так долго. Уверен, мистер Фокс все вам объяснил. Это очень запутанная, трагическая и странная история, а от того, что сам я оказался одновременно и бестолковым свидетелем, и полицейским, ведущим расследование, она для меня проще не стала.

Он послал леди Смайт извиняющуюся улыбку, и дама сказала – возможно, сама удивившись своим словам:

– Ах вы бедный.

– Что же, тут уж ничего не поделаешь, мне остается надеяться, что кто-то из вас способен сообщить нам больше того, чем могу похвастаться я сам.

Брат Аллейна произнес:

– Мы старались изо всех сил. Как же иначе.

– Это хорошо, – отозвался Аллейн. Он читал сделанную сержантом запись.