Черника в масле

Старая половица вызывающе заскрипела под ногой подполковника, когда он оказался прямо напротив двери. Та в ответ словно взорвалась ему в лицо. Дверной полотно выдралось со старых петель и влетело в комнату, увлекая за собой обломки брусков косяка, декоративных планок и целое облако пыли, щепок и трухи. Дверь с размаху треснула Михайлова по лбу, который он не успел закрыть руками, сбила его с ног, накрыла и придавила собой. Тут же в дверном проёме в облаке пыли случилось какое-то короткое движение, и в комнате возник небольшой продолговатый цилиндр. Ударившись о грохнувшуюся на военного дверь, он подпрыгнул и, кувыркаясь в воздухе, полетел по дуге в середину комнаты. Смирнов в долю секунды сообразил, что сейчас произойдёт и попытался повернуть голову в сторону, поплотнее закрыв глаза. Жаль, что уши не зажмуришь и не отвернёшь. В комнате грохнуло так, что пропали все звуки, кроме болезненного противного писка. Даже сквозь закрытые веки глаза ощутили вспышку неистового белого цвета. Тело окатила лёгкая ударная волна, а потом, сразу за ней – ещё несколько волн поменьше, как будто в комнате происходило какое-то быстрое движение, разобрать характер которого было невозможно из-за временного выхода из строя основных органов чувств. Правда, вспомогательные тактильные сигналы сообщили через босые ступни, что на пол упало сначала несколько мелких предметов, а потом два очень больших и тяжёлых. После чего по полу пробарабанили несколько разнообразных толчков – лёгкие, совсем немного средних и весомые. Последние докатились до Смирнова, кто-то схватил и потряс его за плечо. Он поднял голову, открыл глаза. Прямо на него смотрело лицо Серёги Новикова с встревоженными глазами и беззвучно двигающимся ртом. Он явно что-то спрашивал, только уши Андрея пока ещё не пришли в рабочее состояние. Он отмахнулся левой рукой от Сергея, схватился за нос, зажал ноздри и с усилием подул в него. В ушах с мерзким писком что-то хрустнуло и как сквозь воду стали пробиваться звуки из внешнего мира.

– Шеф, ты как? В порядке? Крепко они тебя?

Смирнов потряс головой, словно пытаясь вылить из ушей несуществующую воду.

– Ничего, терпимо. Отцепи меня от этого поганого стула.

Новиков тем временем уже резал ножом пластиковые хомуты, которыми ноги Андрея были привязаны к ножкам стула. Заметил наручники, бросил коротко в сторону:

– Лёшь, ключи поищи.

Андрей наконец-то осмотрелся. Два наёмника «Транснефти» лежали там же, где стояли перед тем, как раздался стук – рядом с окнами. Возле одного из них присел на корточки Лёша, невозмутимо и деловито обшаривая карманы. Рядом с ним на полу лежал пистолет с цилиндром глушителя на стволе. Возле развороченного дверного проёма стоял ещё один из ребят, Витя—сварщик, прижавшись плечом к стене и выглядывая наружу с автоматом наизготовку.

– Держи. – В пыльном воздухе блеснула металлическая искорка, и Серёга ловко поймал брошенный ключ. Быстро расстегнул наручники.

– Ты как, идти можешь?

– Попробую, если недалеко.

Смирнов попытался подняться на ноги, покачнулся, замычал непроизвольно сквозь опухшие губы – растоптанные мизинцы горели огнём.

– Ладно. Сапоги мне подай.

Лёша тем временем закончил возиться у одного трупа, стянул с него разгрузочный жилет с амуницией и снаряжением, набросил на себя, взял автомат и пошёл ко второму дохляку. Андрей, матерясь сквозь зубы, натянул носки и теперь пытался всунуть ноги в кирзачи. Получалось хреново, но осторожничать было некогда. Выдохнул, стиснул зубы и потянул за голенище. Раз! От боли в мизинце потемнело в глазах.

«Вот ведь сучень какой!»

Несколько глубоких вдохов и второй сапог. По правой ноге ему толком потоптаться не успели, поэтому здесь было просто больно. Очень больно, но всё-таки терпимо.

Так. Теперь попробуем встать ещё раз. Собираем волю в кулак – подъём! Ничего, вроде терпимо, особенно если наловчиться весь вес переносить на внутреннюю часть стопы.

– Лёша, оставь его, уходим. Автомат мне только подай.

– А с третьим что? – Серёга указал взглядом на лежащее под выломанной дверью тело.

– Наплюй. Некогда.

– Тогда пошли.

Протопали к выходу. Серёга осторожно выглянул на улицу.

– Чисто.

Выскользнули в мутные пасмурные сумерки. Поздний вечер, часов уже около десяти, наверное.

Дом оказался тем самым заброшенным, что встретил их в середине дня, когда они только въезжали в Екатериновку. Но бежать вдоль дороги нельзя, её наверняка кто-то перекрывает, несмотря на то, что с другой стороны села доносится грохот стрельбы и поднимается столб жирного чёрного дыма. Новиков взмахом руки показал через задний двор, повалившийся забор и огороженный изгородью из жердей выгон в сторону леса.

«Туда».

Метров сто, не меньше. А то и все сто пятьдесят.

«Вот зараза».

– Пошёл.

Первыми двинулись Лёша с Витей, легко добежали до поваленного забора, присели там в лопухах, выставив в разные стороны стволы автоматов. Следом тронулись Смирнов с Новиковым.

Бежать было тяжело. Болели не только разбитые стопы – всё тело. Дыхания не хватало, поэтому, добежав до ребят, Андрей уже пыхтел, как паровоз.

– Шеф, может, ты автомат бросишь?