Черника в масле

– А чем было бы лучше, явись мы туда толпой? – говорить было больно, но и молчать невмоготу. – Заблокировали бы площадь и вступили в перестрелку? Ты соображаешь, что говоришь? Полноценный бой в населённом пункте. Любители против профессионалов. Особенно, когда эти наёмники могут со временем подтянуть воздушную поддержку. Нас бы размололи там в труху…

– Ну, так уж и в труху! Мы бы огрызнулись так, что мало не покажется.

– Оно конечно. Но только зачем нужны твои любимые богатырские замашки, геройство всё это? Нет у нас цели со славой сложить голову в бою, жизнь продать подороже. Мы с тобой на эту тему говорили уже не раз. Быть героем несложно – встал во весь рост и геройствуй. Вот только дохлые герои никому не нужны и не интересны. У нас же сейчас, насколько я понимаю, вполне приемлемый баланс – ноль убитых, ноль раненых…

– Если не считать Лоры Тейлор, – подал голос Майер, по-прежнему сидевший в обнимку с винтовкой.

– И твоей разбитой физиономии, – подхватил Новиков. – Плюс ноги.

– Моя физиономия и ноги – частный случай. Ладно, если вам так не терпится, пусть я буду считаться легкораненым. Что касается женщины… Пастор, честное слово, я ничего не мог сделать. Никто даже предположить не мог, что этот… стрелять начнёт.

– Я знаю, – просто ответил Майер. – Всё видел. В таком случае сделать ничего невозможно. Я такое уже наблюдал. Раньше. Очень давно. Так что… понимаю.

– Понимаете, их появление было полной неожиданностью. До этого всё шло нормально. Нас готовились принять в больницу, уже выкатывали каталки, люди начали подходить на помощь. И тут – эти. А самое главное – тот жирный ублюдок из «Транснефти». Явно какая-то шишка из местного управления безопасности, обнаглевшая от безнаказанности. Не будь его, такого наверняка не случилось бы. Второй, который с ним был, военный – он бы точно такого не допустил.

– Военный? – Новиков присвистнул. – Уверен?

– Абсолютно. Он даже представился. Подполковник Михайлов, командир поисково-разведывательной группы. Сказал, что он из оперативно-тактического центра Генерального штаба. Из Москвы.

– Ого! Серьёзный чувак.

– Именно. И я так понял, что здесь он именно по вашу душу, пастор.

– Он ищет нас?

– Да, но только я бы не спешил радоваться на вашем месте. Во-первых, судя по вопросам, которые мне задавали, они понятия не имеют, кто вы такие на самом деле. Подозревают, что вы здесь с целью диверсии или организации теракта. А может, ради ещё какой пакости. Так что готовьтесь, что вашим статусом в случае поимки будет – «военнопленный».

– Но это же глупость!

– Несомненно. И мы с вами это знаем. Думаю, после того, как они поговорят с вашими людьми, оказавшимися в их распоряжении, им это тоже станет ясно. Весь вопрос в том, как они поведут себя дальше.

– Но ведь если они будут знать, что мы гражданские, обычные пассажиры – они же не смогут причинить нам никакого вреда? У них нет на это никаких оснований!

– Клаус, у того типа, который застрелил женщину у всех на глазах, для этого тоже не было никаких оснований. Я же всё видел. Ей было очень больно, она страдала и жаловалась. Врачи просили его дать им возможность унести её внутрь больницы и оказать помощь. Не я, заметьте, а местный доктор, который встретил этих людей первый раз в жизни. Но этот мерзавец предпочёл просто застрелить её там, на глазах у всех. И был готов убить любого, кто ему помешает. Раненого, пассажира, врача – без разницы. Почему? Ну, кроме того, что он конченая скотина и патологически жестокая сволочь? Просто потому, что он мог это сделать. И прекрасно знал, что ему за это ничего не будет. Я предупреждал вас, пастор, что с правосудием у нас тут не очень хорошо.

Так вот, возвращаясь к тому, как могут поступить военные по отношению к вам. С одной стороны печально, но с другой очень хорошо, что в одной группе с ранеными оказались дети. Это однозначно докажет, что эти люди действительно штатские пассажиры, а не маскирующиеся под них злодеи. Проблема в том, что вас явно сбили, когда вы оказались в нашем воздушном пространстве. Зенитная ракета, истребитель-перехватчик – не важно. Вы же сами сказали, что была множественная разгерметизация. Я не большой специалист в этих вещах, но догадываюсь, что, скорее всего, это результат взрыва рядом с самолётом.

– Мы думали, что просто взорвался левый двигатель.

– Пастор, если бы всё произошло в небе над Швецией, я бы с вами согласился. Но поскольку вас непонятным ветром занесло в гостеприимное небо нашей Родины, мне гораздо охотнее верится в активное участие наших войск ПВО. Если я, конечно, не думаю о них лучше, чем есть на самом деле. И ещё один момент в пользу того, что вас именно сбили. Этого самого подполковника с поисковой группой здесь не было бы, не знай они об инциденте. А раз знают, стало быть, участвовали.