Чернила, тайны и отец моей соседки

– Все равно иди.

– Доесть можно?

– Нет.

Судя по суровому взгляду, Лена не шутила.

Я сгребла со стола мобильник и пошла в спальню. Набрала номер Олега и замерла.

А зря. Трижды я пыталась дозвониться, и все три раза он не брал трубку.

Я вернулась на кухню и стала механически доедать спагетти.

– Не отвечает? – догадалась Лена, которая конечно грела уши и ничего не услышала.

– Гудки.

– Работает, наверно, – предположила она. – Ты сказала, он до ночи на конференции.

– Угу, – наверно, согласилась я, но сама не очень верила.

– Перезвонит обязательно, – уверила меня Лена.

Я кивнула, но и в это мне не верилось. Совсем.

Мой телефон молчал до ночи. Утром следующего дня тоже никто не хотел со мной общаться. Я снова набрала Олега, и опять пошли гудки. Я повторяла вызов снова и снова, а добилась только того, что абонент оказался вне зоны действия сети.

Он выключил телефон.

С чувством выполненного долга я отбросила мобильник и разрыдалась.

Всю ночь я глотала рыдания, чтобы не мешать девочкам спать. От невыплаканных слез мои глаза болели, сердце разрывалось на части. Я сидела на подоконнике и смотрела на освещенный фонарями двор. Слова Алены о непутевом папаше, который всех всегда бросает, больше не казались мне несправедливыми. Но они совершенно не вязались со всем, что дарил мне Олег до роковой встречи с его дочерью на кухне.

У нас все было хорошо, пока я не заговорила о детях. Мы знакомы всего ничего, а уже пытаюсь забеременеть от него. И дернул же черт меня поднять эту тему. Как будто мало мне было его любви, понадобились дети. Конечно, он соврал. Не нужны ему дети. Поэтому и отправил он меня так легко.

Я продолжала жить у Лены. К счастью, семестр ударной учебы сработал на меня во время зачетной недели. Почти все я получила автоматом за активность на семинарах и отличные оценки проверочных работ.

Можно было уехать домой раньше и жить в Самаре все новогодние праздники. Мама ждала меня, конечно. А я ждала, что Олег позвонит. Хоть и рассталась с ним, сделав выводы, но наделась все равно. Раз в день я разрешала себе звонить Олегу, но его номер так и оставался вне зоны.

Поехать к нему, чтобы поговорить лично, я, конечно, боялась. По больше части боялась, что умру, услышав правду. Моей храбрости хватило, чтобы доехать до общаги и собрать вещи в поездку. Я молилась, чтобы Алёны не оказалось дома, но не помогло.

– А, явилась, – грубо проговорила она, увидев, как я вхожу в комнату. – Надеюсь, ты не думаешь, что будешь жить здесь, как ни в чем ни бывало.

– Нет, – соврала я.

Если честно, я не думала об этом вообще, но одновременно не видела альтернативы. Пользоваться гостеприимством Лены я тоже больше не могла. Можно попробовать договориться с вахтером или девочками-соседками. Но вообще… Какого черта я должна об этом думать?

Открыв шкаф, чтобы взять немного вещей и конспекты для подготовки к экзаменам, я проговорила:

– Знаешь, если я тебе так противна, сама ищи другое жилье. Я собираюсь жить здесь. Это моя комната.

Я сама удивилась, как спокойно звучал мой голос. Я больше не собиралась подбирать слова, обходить острые темы и натирать до блеска капризное самомнение Алены.

– Ну ты и стерва, – рыкнула она.

Я стояла к ней спиной и была готова, что соседка вцепится мне в волосы. Но она лишь подошла и стала поливать меня грязью с короткой дистанции.

– Как ты можешь, Маша! Я думала, мы подруги…

– Именно поэтому ты выгоняешь меня из комнаты, в которой я живу?

– Именно поэтому ты спала с моим отцом? – не осталась в долгу Алена. – Как ты могла? Все это время. Я думала, у тебя женатый мужик. Шмотки новые, татушка, дома не ночуешь. Ну даешь ему за хорошую жизнь и ладно. Но мой папа – еще хуже…

Какую хорошую жизнь имела в виду Алена? Как будто я ездила на Феррари и носила меха с бриллиантами в универ. Наоборот. Я бы с удовольствием отдала все, что у меня есть, если это даст шанс снова быть с Олегом.

– Это предательство, Маш. Я думала, ты попытаешься испортить мои отношения с Антоном… – продолжала бредить Алена.

– Мне нечего портить, Ален. Антон сам прекрасно справляется с этой задачей.

Я отвечала ей устало и без злобы, но Алена заводилась все сильнее.

– Конечно, тебе неинтересно с ровесниками. Папочка намного привлекательнее, еще и платежеспособный. Тебя ведь только деньги его интересуют.

Я тоже начала злиться.

– Ты все еще обо мне говоришь? Боишься я потрачу все деньги Олега и тебе ничего не останется? Вам с Антоном, вернее. Он ведь снова вернулся к тебе? Чтобы ходить по барам и снимать девочек нужны деньги… твоего папы.

– Ах ты…

Я сложила вещи в сумку и краем глаза увидела, как Алена топнула ножкой и сжала кулаки. Нет, она не станет меня бить, но бесится при этом знатно.

Мне сразу стало стыдно за жестокие слова, хоть они и были правдой. Я не желала Алене зла даже после всего дерьма, что она на меня вылила.

Застегнув сумку, я обернулась к ней.

– Прости меня, Ален, -проговорила я тихо. – Я врала тебе. Мне было страшно и стыдно. Я знала, что ты разозлишься…

– Да неужели. Угадала. Я злюсь! Можешь извинения свои засунуть…

– Знаю куда. Можешь не договаривать. Скажи лучше, как Олег?