У берега, где солнце до пескаПрогрело воду пыточно для твари,Стоял пескарь, движеньем плавникаДавая знать, что он ещё не сварен.И рядом на песчаном берегуЯ понимал на донышке бидона,Что, стоя на песчаном дне, солгу,Назвав пространство надо мной бездонным.Пескарь уснёт, а речка будет течь.Усну, как он. Проснуться позже мне бы!Но не войти в одну и ту ж же речь,Как не взойти в одно и то же небо.Очнусь, тиски размежив губ и век,И не смогу писать стихотворенье,Где смыслы речи сдвинуты на век,Как сдвинуто в «узнаю» ударенье.И пусть скажусь вначале дураком,Но я пойму с пещерностью СократаИные очертанья облаковСо взвесью нелетальных аппаратов.Через века, потёкшие, как тушь,Как макияж немолодой планеты,Деревня мощностью до сотни душ,Быть может, завела свои монеты.Когда мне бросят несколько за стих,Что в новом небе ничего не значит,Узнаю профиль классика на нихИ улыбнусь, и счастливо распла́чусь.Шучу, конечно. Смех всегда при мне —Меч-кладенец, покуда сердце светит.«Скажи, ты помнишь горькое «На дне»?«Я там живу», – пескарь во мне ответит.
Собиратель снов
Я собираю сны.В коллекции весныЕсть снег, что видел давеча в апреле.Он мне напомнил о цветке, постели,Волжанке с мятой белизной метелиц,Что простыням равны.Как собиратель сновЯ в поиске обнов.Увы, редка та ночь, где ждёт удача.Всё снится пошлость, так или иначеПодделки навещают, мало значаРемейками кино.Червонцем золотым —Аутентичный дымСигары джентльмена в бакенбардах.Тогда уже с утра пишу, как Байрон,Без хрипотцы и матерщины барда,В годах немолодых.И, словно морфинист,Я забываюсь в них,Где к «соблаговолите» как прошенииАпрель кашне навязывал из шерсти.И я в цветок-постель вползаю шершнем —Искать нектар и сны.
Сон
Сплю по привычке.От плоти не денешься —Это старо, словно те фотографии,Где я сурок, спящий в норке младенчества,Туго спелёнут в кроватке-парафии.В снах – лоскуты впечатлений и платьев, чтоЛибо застиранны, либо неношены.Эти – на видео, чтобы заплакать над,Прочие – к чёрту!Кошмарное крошево.Люди,верблюдыи блядис колядками,Рифмы, как гвозди, застрявшие в темени…Путь подсознания, и без оглядки я —Страшно без тени, когда ты не в темени.То фестивально на сердце, то слякотно,Неуправляемо, непредсказуемо.Господи Боже, во что же я вляпался,Разве мой бред – из грехов наказуемых?Утром я, бритвенной занят рутиною,Прыгну от зеркала теннисным мячикомВ угол, где строки сплету паутиною,Тенью хотя бы настенною значимый.