Черно-белый танец

«Дорогая Танечка!

Известно ли тебе, что ты – самая красивая, самая лучшая и самая порядочная в мире женщина?»

Он удивленно воскликнул:

– А почерк-то не деда! Не Николая Арсеньича!

И продолжил:

– «Впрочем, если бы я сомневался в твоей порядочности, этого письма бы и не было. Не было – никогда. А теперь к делу. Не могу сказать, что я одобряю твой выбор. Извини. Но тем не менее – это твой выбор, и я постараюсь сделать так, чтобы ты о нем не пожалела…»

Настя стояла ни жива ни мертва. Сейчас Сеня дойдет до дела. До обещаний… И до просьб – эти просьбы, впрочем, сильно отдавали угрозами…

Но Арсений дальше читать не стал. Аккуратно сложил письмо, вернул его в конверт. Сказал тихо:

– Настя, я понял.

– Что ты понял? – с вызовом спросила она.

– От кого – письмо. И о чем оно.

Сеня снова обнял ее – в этот раз без страсти, а тепло и крепко. Прошептал:

– Только, видишь ли, Настя… Я это понял – давным-давно.

Она опешила:

– Давно? Это когда же – давно ?! Еще – до ?!!

Сеня кивнул:

– Задолго «до». Если быть точным, в десятом классе. Когда я у вас жил. Однажды подслушал, как твой дед с Шапокля… с твоей бабкой ругался. И она крикнула… могу процитировать дословно: «Я не потерплю твоих выродков в этой квартире!» Ну, тогда я и понял. Все понял. Почему Егор Ильич меня позвал в Москву. Почему платил за мои уроки. И почему твоя бабка – ну, Галина Борисовна – так меня не любила…

– Значит, ты знал… – тихо сказала Настя. – Знал и раньше! Но тогда, – ее голос налился гневом, – тогда как же ты мог?!. Неужели же не понятно, что нам… нам – нельзя?!

Сеня выслушал ее монолог. И – улыбнулся. Улыбнулся – весело и нахально.

– А почему, собственно, нельзя? Я узнавал: да, сводный брат на своей сестре жениться не может. Запрещено. И законом, и церковью… Равно как и, конечно, брат – на сестре. А про сводных внуков – никаких правил нет. И статейку я одну прочитал, про генетику. Близкородственные браки заключать и правда нельзя. А дальнеродственные – пожалуйста. А мы с тобой – как раз дальнеродственные. Мы кузен и кузина, понимаешь? Двоюродные брат и сестра. И то – всего по одной, по дедушкиной линии… У нас один-единственный общий родственник. Твой дед. Всего-то…

– Нет. Нет, – она покачала головой.

– Ученые даже считают, – он погладил ее по руке, – что такие браки очень перспективны. Во-первых, у супругов – генетическое сходство характеров. Меньше ругаться будут. А во-вторых – на потомстве такое родство не отражается. Вероятность генетических дефектов, как и в обычном браке. А вероятность, что ребенок будет талантливым, – даже выше, чем в обычном. И для примера – там как раз про похожий случай рассказывали. Про то, как именно в браке между кузиной и кузеном родился настоящий гений.

Настя хотела перебить его. Хотела выкрикнуть что-то гневное. Заорать: «Да врешь ты все! Не читал ты никакой статьи!» Хотела развернуться и уйти из квартиры… Но вместо этого тихо произнесла:

– А Николенька… наш Николенька – никакой и не гений. Обычный ребенок.

– Значит, его талант проявится позже, – безапелляционно заявил Сеня. И снова набросился на нее с поцелуями.

* * *

Арсений проснулся оттого, что она приглушенно говорила в трубку:

– Нет, я не приеду… Поздно уже… Да, мама, я у подруги. Ты ее не знаешь… Нет, у нее нет телефона… Ах, мама, думай что хочешь!.. – Голос ее раздраженно повысился: – И говори ему что хочешь!..

Она в сердцах бросила старинную трубку на рычаг.

Он открыл глаза, посмотрел на нее.

Такая же стройненькая, как прежде. Роды не испортили ее фигуру.

– Чего подсматриваешь? – улыбнулась она, увидев, что он открыл глаза.

– Нравишься ты мне.

– Да неужто?

– Иди ко мне.

– И не подумаю. Соблазнил бедную девушку.

Однако на диван она присела.

Он метнулся, схватил ее за руку, потянул к себе.

– Какой ты неуемный…

– Я тебя четыре года ждал.

– И что? Ты ни с кем, ни с кем?..

– Естественно.

– Ох, врешь…

Он снова стал ее целовать, приговаривая:

– Оставайся со мной… Здесь… Навсегда… Забирай Николеньку… Мы будем вместе… Я тебя никуда не отпущу, и ни к кому… Я люблю тебя, правда…

…Часа в три ночи им дико захотелось есть. В холодильнике нашлись яйца, «Крестьянское» масло и майонез.

– Вот дураки, икру в ресторане оставили. Надо было стащить.

– Ага, завернуть в салфеточку.

– И белую рыбу оставили. И цыпленка табака.

– Замолчи, так есть хочется! Я сейчас тебя съем!

Она зажарила на обычной, никакой не антипригарной сковородке яичницу из семи яиц. Арсений вытащил откуда-то целую кучу обычных стеариновых свечей.

– Зачем ты свечей-то столько накупил?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Запасся. На случай всяких катаклизмов.

– Вдруг случится революция и света не будет?

– Ага.