Чернобыль. Как это было

Не согласны? Ну да, он говорит и о недостатках реактора. Но это так, для отвода глаз. Сейчас разве можно реактор РБМК и его создателей защищать без признания кое-чего у реактора. Однако автором повести это так вывернуто, что всё равно виновен оперативный персонал. Дятлов виновен даже в том, что не догадался об опасности сброса А3. Ни одна комиссия, даже прокурор в этом не обвиняют, понимая несуразицу, а Г. Медведев считает по-своему. Оказывается, можно и так мыслить. Ну, о Дятлове мы уже говорили, хватит.

Оператор реактора Л. Топтунов молодой, ему ещё, видите ли, «не вошли в плоть и кровь каноны эксплуатации реакторов», а потому…

А что потому? Что, какие нарушения допустил Л. Топтунов? Не по Медведеву. Фактически. Провалил мощность? Так это произошло из-за неисправного регулятора, на который он перешёл. Пускай бы и по низкой квалификации или даже по тривиальному ротозейству. Судебное дело по снижению мощности оператором возбуждать? И ведь возбудили. Поднимал мощность реактора после провала по Регламенту, не вопреки. Просмотрел запас реактивности? Наверное. Так был ли он обеспечен, согласно закону, необходимыми средствами для наблюдения за параметром? Нет. Уж не говорю об отсутствии А3 согласно закону. Устройство для замера параметра совершенно непригодно в переходном процессе, который был 26 апреля, как и во многих других нормальных регламентных процессах.

Так вот. Это по закону.

О человеческих понятиях и не говорю – они Медведевым чужды. Другим напомню. Более тысячи манипуляций в час оператор совершает при управлении реактором и более 4 000 параметров имеет на контроле. И его обвинять в просмотре параметра, не имеющего ни прибора измерительного, ни сигнализации?

Акимов Александр – не работал на реакторах, видите ли. Работал, хотя и недолго, при подготовке на должность. И ещё, уже будучи начальником смены блока, незадолго до аварии. Была возможность и я дал ему месяц поработать.

А что он нарушил?

Защиту вывел, а у другой изменил уставку – согласно эксплуатационным документам. «Характера не хватило. Скрепя сердцем подчинился» Никто на него не давил, и он ничего не нарушал.

Смотрите, как печатает Г. Медведев:

«Суммарный расход воды через реактор возрос до 60 тыс. м 3 /ч при норме 45 тыс., что является грубым нарушением регламента эксплуатации».

Всё чётко в цифрах, со ссылкой на Регламент. И всё блеф:

– не 60 тыс., а 56, не больше;

– не 45 тыс., а 48;

– в момент нажатия кнопки и было 48 тыс.;

– не только в Регламенте, но и ни в одном другом документе нет и намёка на ограничение расхода теплоносителя по максимуму.

Зачем, по чьему заказу Григорий Иустинович Медведев ко всей лжи на оперативный персонал добавляет ещё и свою?

А квинтэссенция повести в следующей фразе:

«И всё же справедливости ради надо сказать, что смертный приговор был предопределён в некоторой степени и самой конструкцией РБМК. Нужно было только обеспечить стечение обстоятельств, при котором возможен взрыв. И это было сделано» (подчёркнуто мной – А.Д.).

Я уже говорил, что нельзя реактор и его создателей защищать, не признавая за ним «недостатков».

– «Справедливости ради» – это камуфляж. Никакой справедливости нет в этом утверждении.

– Давайте посмотрим «в некоторой степени» внимательно. В некоторой степени все признают, кроме академика А.П. Александрова. Ну, трижды Герою можно.

Первое. Ректор РБМК-86 не отвечал требованиям тридцати двух пунктов нормативных документов, из них пятнадцать, как указано в докладе комиссии Н.А. Штейнберга, имели прямое отношение к аварии 26 апреля. В нормативных документах нет избыточных требований, т.к. выполнение каждого из них может стоить больших средств. Но зато выполнение каждого требования обязательно. Здесь же не выполнено пятнадцать.

Второе. Реактор из-за положительного мощностного коэффициента был динамически неустойчив, а из-за дефектной конструкции стержней СУЗ А3 вносила положительную реактивность. Больше для взрыва ничего и не нужно. Именно поэтому он и взорвался 26 апреля.

И если это – «в некоторой степени», то как будет целиком и полностью?

А вот обвинять персонал во взрыве реактора даже «в некоторой степени» несправедливо. Наши действия были в согласии с эксплуатационной документацией, единственное возможное нарушение в просмотре запаса реактивности есть следствие нарушения ПБЯ в части оснащения реактора автоматикой, сигнализацией и приборами. Тому реактору для взрыва никакого стечения обстоятельств не требовалось. Он взрывался ещё в ряде ситуаций.

Не критиковать власть предержащих у нас теперь не модно. Но у Г. Медведева как-то так получается, что вся критика парируется элементарно.