Черное и Белое

Смирнов молчал, за что я была ему очень благодарна. Он позволил рассказать, все, что я считала нужным.

– Я жила в ожидании его возвращения. И когда мою машину разбили, я не удивилась.... Нашу тайну раскрыли… Возможно, если бы Мазурин знал, что мы женаты раньше, постарался, и дождался, пока я сяду в машину… А может так и задумывалось, просто у него все пошло не так?

– Саша, что ты говоришь?..

– Я говорю, что если он снова ошибся, он должен быть, очень зол…

Когда я высказала вслух свое предположение, я вдруг поняла, что наверняка, права. Я – новая преграда между Мазуриным и его деньгами. Меня это пугает? Вряд ли. Я не боюсь умереть. Но прежде чем умру, я приложу все усилия, чтобы Мазурин не получил ни копейки....

Смирнов внимательно за мной наблюдал.

– Тебе понадобиться охрана, – наконец, сказал он.

Жить под охраной я почти привыкла.

– Мне понадобятся верные люди.

40

Я проснулась рано. Солнце еще не проснулось, а мне не спится.

Какое сегодня число?

В палату вошла новая медсестра. Прежде я ее не видела. Девушка мне приветливо улыбнулась, и поставила на прикроватную тумбочку небольшой поднос, накрытый марлей.

– Доброе утро, – сказала она,  – готовы к укольчику?

Я взглянула на медсестру.

Та откинула марлю и взяла готовый, наполненный шприц.

– А где Светлана? – спросила я, кажется ту сестру зовут именно так.

Девушка на секунду замерла, отчего я насторожилась.

– У нее выходной… сегодня, – наконец отозвалась медсестра и склонилась к моей руке.

– Что вы мне колите? – подозрительно спросила я, одернув руку.

Мне отчетливо вспомнилось, что  прежняя медсестра всегда вскрывала ампулу с лекарством при мне.  Почему же новенькая не сделала так же сегодня?

– Успокоительное, – отозвалась медсестра и решительно потянулась ко мне.

Я резко отшатнулась.

– Принесите ампулу и наберите лекарство при мне! – потребовала я.

Девушка  сменилась в лице.

– Вы мне не доверяете? – она казалась оскорбленной.

Мне стало очень неловко, но я подавила это чувство.

– Почему я должна вам доверять? – сварливо осведомилась я, – Вижу вас впервые в жизни.

Медсестра порывисто вернула шприц на поднос, забрала его и покинула мою палату, едва не хлопнув дверью.

Может у меня паранойя? Зачем я обидела девушку? Она ведь ни в чем не виновата, всему виной только я. Я сама.

– Доброе утро, Александра Юрьевна! –  в мою палату вошел врач с  утренним обходом, –  Как чувствуете себя?

– Хорошо.... Карен Аванесович, а как зовут ту девушку, что Свету подменяет?

Доктор вскинул густые кустистые брови.

– Нет, что вы. Света работает по графику, и придет к вам сразу после обхода. К вам кто-то приходил?

Да. Кто ко мне приходил? А приходил ли? Или мне приснилось?

– Нет, все в порядке… Никто не приходил…

Доктор подозрительно нахмурился.

– Майор Смирнов еще не прислал охрану? – спросила я.

Карен Аванесович отрицательно покачал головой.

– Мы все головой отвечаем за вашу безопасность, Александра Юрьевна. Жалобы есть?

– Нет.

– Ну и славно. Думаю, завтра вас можно будет выписать. Вы как на это смотрите?

Вернуться в жизнь? В пустую квартиру?

– Не думаю, что готова…

– Но ведь вам придется покинуть нас. Рано или поздно, – доктор улыбнулся, подмигнул, и вышел.

За ним закрылась дверь.

Главное успеть достать Мазурина до того, как он придет за мной…

40

Мне не спалось. Мысли сводили с ума. Плакать не могла. Я ворочалась в больничной  койке, беспокойно ожидая утра.

Все отделение спало.

Мимо палат, по коридору, хихикая прошли медсестры. Ночной чай?

Я повернулась на другой бок.

Сегодня Света ко мне так и не пришла. И та таинственная девушка тоже не вернулась. Наверное без укола мне совсем не спиться…

Дверь в мою палату  открылась.

Я скорее почувствовала, чем увидела.

Заметив, что я не сплю, гостья мне улыбнулась.

– Время вечернего укола, – сообщила она, зажигая свет в палате.

Вечернего? Настенные часы показывали полтретьего утра.

Девушка посмела вернуться? Конечно, ведь мои слова всерьез никто не воспринимает. Я ведь в клинике для душевно больных.

Я затравленно взглянула на медсестру и протянула ей руку, сгибом вперед.

– Уколите мне снотворное поскорее.

Сестра мне добродушно улыбнулась  и  подсела на стуле, ко мне поближе.

Ее поднос, как и утром, был укрыт марлей.

Девушка осторожно откинула ее. На подносе, как и утром лежал наполненный шприц, и смоченная спиртом вата. И все. Что это? Забывчивость? Пренебрежение? Откровенное неповиновение? А может она просто не медицинская сестра?

Девушка обхватила мое запястье и промокнула кожу ваткой.

Я выхватила шприц с подноса, пока медсестра отвлеклась, и  вонзила иглу ей в плечо. Мне потребовалось усилие, чтобы его содержимое опорожнить в организм незнакомки. На белом рукаве появились крошечные капельки крови. Медсестра отшатнулась от меня, как от башенной собаки и порывисто вытащила шприц из своего плеча. Ее глаза стали огромными, а губы сложились буквой «о». Казалось, моя гостья не могла поверить в случившееся.