Хоббит увидел прекрасный покой с широкими арчатыми окнами, забранными многоцветными витражами. В кресле красного дерева, подперев кулаком голову, в глубокой задумчивости сидел принц, не отрывая взгляда от расстеленной перед ним на столе карты Средиземья. Внезапно он встрепенулся, словно разбуженный резким порывом ветра: взгляды эльфа и хоббита встретились.
– Я видел… видел воинство на пути вдоль Изгарных Гор к Андуину, – в горячке, даже не поздоровавшись, выпалил хоббит. – Это Олмер? Да?
– Олмер, – медленно кивнул Форве, и взгляд его был тяжел. – Наши дела совсем плохи. Мы блокированы. В Серединном Княжестве что-то готовят, но им нужно время – и немалое. А Вождь идет на Запад! И скажу еще – зашевелился Харад. Мы только что получили эти сведения – от Черных Гномов, и не спрашивай меня, как нам это удалось! Они опять уходят вглубь и не выставят войска.
– Что значит – зашевелился Харад? – стиснул кулаки Фолко.
– Вожди племенных союзов Ближнего и Дальнего Харада двинули ополчения к Поросу. Один их удар направлен против Умбара – но, по-моему, он отвлекающий. Главный же удар они нанесут с направления, откуда никогда не атаковали раньше, – вдоль южной цепи Эфель Дуата, Гор Мрака. Южный Гондор – от Пороса до Харнена – ныне густо населен, но они хотят отрезать его, пробиться вдоль гор к переправе на Поросе – и ворваться в Южный Итилиэн.
План их ясен – не нужно быть магом, чтобы прочесть их намерения. Олмер берет Гондор в кольцо, но, по-моему, все действия харадримов направлены на то, чтобы просто сковать силы Гондора и обеспечить прорыв главных сил Вождя через Андуин в Рохан и дальше, за Туманные Горы.
– Предупредить Рохан мы уже не успеем, – мрачно заключил Фолко.
– Не успеете. Разве что кто-то из Гондора, не мешкая, пошлет туда весть о надвигающейся беде. Но вам нужно спешить к Болотному Замку! Насколько мне известно, Главное Мертвецкое Кольцо у Олмера близ сердца, но пока что он его не надел. У меня такое чувство, что он все-таки наденет его перед первой битвой, чтобы действовать наверняка. Бой будет где-нибудь недалеко от Рэроса – скорее севернее, там удобнее подступы к Андуину с востока, ровная степь на западе, кроме Чистолесицы, никаких преград до самых Ворот Рохана и Исены… Но скажи, как дела у вас? Ведь вы сейчас в Гондоре?
– В Гондоре, – кивнул Фолко. – Но, похоже, нам не очень-то здесь верят… – Он быстро рассказал принцу об их беседах в Минас-Тирите. – И мне до крайности важно понять: действуют ли еще Палантиры Гондора? Ведь если с ними все в порядке, то объяснить происходящее здесь с нами я никак не могу.
– Палантиры Гондора могли и ослепнуть, – озабоченно покачал головой Форве. – Ты, наверное, уже догадался – камень в твоем перстне во многом подобен им, хотя, конечно, куда как слабее. Но у него иной принцип действия – и потому враг еще не до конца заблокировал его. Гондорские Камни он вполне мог ослепить.
– Почему ты так думаешь? – воскликнул хоббит.
– Потому что замутились и стали неуправляемы те наши видящие камни, что были созданы когда-то по образу и подобию Палантиров Феанора, – мрачно пояснил Форве. – Слишком долго Враг владел одним из них – владел и проник в тайны их работы. Кольца Назгулов дали Олмеру неосознанное знание о том, как можно избежать этого всевидящего ока. Боюсь, скоро он заставит закрыться и наши с тобой каменные зрачки… Короче, торопитесь к Дол-Гулдуру! Если вы потерпите неудачу и там – одно лишь вмешательство Валаров или Великого Орлангура сможет изменить ход событий. Постарайся убедить короля! Покажи ему этот перстень. Постарайся вызвать меня – быть может, я смогу как-то повлиять на него, если вам не будет веры.
– Так и сделаю, не сомневайся…
***
Утром следующего дня их позвали к королю.
Тронный зал был полон торжественно одетой толпой придворных. Сверкала драгоценная гномья сталь доспехов и клинков, пламенели гордые девизы на древних гербах. От самых ворот Цитадели был выстроен почетный караул – воины в черном и серебряном, с мечами наголо. Резное крыльцо дворца покрывал роскошный ковер. Пели трубы, звонко звучали большие гулкие рога.
Слуги распахнули обе половины широких дверей – и хоббит увидел Короля.
Да, это был истинный властитель Запада: густые черные волосы ниспадали на плечи, серебряные нити сверкали на висках; каждая черточка его лица, казалось, вышла из-под резца искусного скульптора – настолько четки и благородны были они. Орлиный профиль – и горящая драгоценная Крылатая Корона над ним. Он был весь в серебристом и белом, с гербом на груди, расшитым золотом и агатами. Семь звезд сияли россыпью бриллиантов на его парадном одеянии.
По правую и левую руку от трона стояли принцы, уже зрелые мужи, статные и красивые. Вокруг толпились приближенные, знатные нобили Минас-Тирита и окрестностей; на почетном месте, всего одной ступенькой ниже трона, стоял Этчелион.
Вновь грянули трубы. Переглянувшись, все шестеро послов учтиво поклонились; приветствуя их, король также слегка наклонил голову. Один из придворных, встав сбоку от хоббита и его товарищей, громко провозгласил: