Черное Копье

Один за другим полки переходили на западный берег. Исена куда уже Андуина – зато берега ее настолько круты, что вне проложенной дороги нужно было просто карабкаться по отвесным склонам. Естественные препятствия дополнялись рукотворными: король велел разломать все ветхие строения в посаде, все сараи и хибары и из набранных бревен соорудить заграждения на самых опасных участках.

– Опять они надеются не на мечи, а на стены, – проворчал Торин, когда к вечеру работы были окончены.

– А на что еще прикажешь надеяться? – еле ворочая языком от усталости, ответил Маленький Гном. – За арнорской помощью, я слышал, послано, но когда еще она придет, эта помощь! А в Гондоре без перемен, говорят. – Маленький Гном быстро обзавелся великим множеством приятелей и поэтому был напичкан самыми последними новостями. – Этчелион, говорят, сдерживает Олмерово воинство в Итилиэне и Анориэне, но вот на юге… Болтают, что харадримы вышли к Поросу. Южный Гондор оставлен.

– Не может быть! – схватился за голову Атлис.

– Ну отчего же… с таким-то командиром южной гондорской армии скажи спасибо, что харадримы до Лоссарнаха не дошли! – буркнул Торин. – Какая уж тут гондорская помощь… Минас-Тирит бы уберегли.

Атлис скрипнул зубами и отвернулся.

Тянулась ночь; в лагере роханцев никто не спал. Даже Малыш с Торином, и те беспокойно крутились с боку на бок, то и дело вставая, подсаживаясь к костру и выкуривая уже которую по счету трубку. С противоположного берега вернулись разведчики; войска Олмера наступали безостановочно, из всего высланного вперед охранного отряда добровольцев вернулись лишь несколько человек…

По-прежнему оставался слеп и глух камень в перстне Форве, молчали и остальные мысли-чувства хоббита. На него словно набросили плотный серый мешок; оставалось только ждать рассвета да молить великого Манве ниспослать крепость роханским полкам!

А на восточном берегу Исены один за другим разгорались алые пятнышки вражеских костров. Их было много, очень много, их никто и не думал прятать – Олмеру не было нужды скрывать свою силу. В завтрашнем бою он обязан был сломить сопротивление Марки – и устремиться дальше, на север, к Арнору и эльфийским крепостям. Оставался Гондор… но что до него Вождю! В назначенный срок он и до Минас-Тирита доберется.

«Вот, пожалели свои жизни – и что получили? – вертелись в сознании хоббита горькие раздумья. – Прав был Торин, предлагавший зарубить Олмера еще в лагере Отона, – и не обрушилось бы все это на Средиземье… Умирать, конечно же, страшно и жуть как не хочется, но вот мы выиграли год, и кто знает, доживем ли до завтрашнего вечера? Только теперь-то умрем, почитай, без всякой пользы…»

Настало утро. Над шеренгами пехоты вился парок; проминали коней всадники; разносились запасные пуки стрел и дротиков; и из уст в уста передавался королевский приказ – стоять насмерть! Отступление – гибель всего роханского королевства. Можно отстроить, города, но никто не воскресит умерших…

– На что они надеются? – шепотом, чтобы не услышали соседи по строю, спросил хоббит у Торина. – По-моему, надеяться нам уже не на что. Не простоят же они на этой реке месяц!

– Кто их знает, если не наделают глупостей, может, и простоят, – без тени иронии ответил Торин. – Главное – вперед дуром не кидаться…

Фаланга вестфольдингов занимала самое опасное место – преграждала путь врагам по дороге, что вела с востока. Здесь в теле холмистой цепи западного берега зиял широкий разрыв, через который и проходил древний тракт, ведущий на север, к Исенгарду, и на северо-запад – через Энедвэйт и Минхириат к Арнору. Сейчас когда-то наезженной дороги более не существовало: поперек нее возвели ощетинившуюся острыми рогатками баррикаду. Мост разобрали; лишь кое-где из воды торчали острые обломки опор.

Строй роханского войска растянулся миль на двадцать, вдоль всей Исенской излучины. Арсеналы Эдораса были опустошены – и каждый воин имел по два лука и вдосталь стрел. Никто не мог сравниться с хазгами в умении вести бой стрелами – но конных лучников у короля Марки было куда больше, и, как понял хоббит, роханцы не собирались повторять своей ошибки на Андуине, когда дали врагу спокойно переправиться, не сделав попытки превратить в беспорядочную свалку бой на самой кромке берега, не атаковав незамедлительно, как поступил бы на месте их командиров Атлис.

Товарищи хоббита по строю молча вставали на свои места. Лица у всех были сумрачны, разговоры умирали сами собой. Еще жива была надежда, что они сумеют устоять, защитят от разорения хотя бы самые западные роханские выселки, чтобы потом начать строить свое королевство заново. За спинами воинов теснились тележные таборы – народ словно вспомнил свою юность, когда он двигался по бесконечным восточным степям, упрямо пробираясь на запад…

Над восточным горизонтом поднялся солнечный диск; на сей раз ветер оказался союзником роханцев – он дул с запада и дул сильно. Но, быть может, Олмер не станет атаковать, дождется более благоприятной погоды?