Черное Копье

– У нас воеводы Олмера взялись за дорвагов, – услыхал хоббит сквозь пелену боли голос принца. – Те не усидели-таки в своих лесных крепостях, пошли походом на Цитадель Олмера. На ее рубежах идет бой, и это хорошо, может, не все силы, что Вождь собрал на Востоке, будут направлены против вас… Серединное Княжество готово к выступлению; но медлит – их жрецы нащупали такое, о чем и сами сказать не могут… Существует какая-то опасность, связанная с их выступлением: чуть ли не нарушится всеобщий миропорядок. Я бы объяснил тебе подробнее, да сам толком не знаю… Но как же вас так разбили?

В нескольких словах хоббит передал принцу суть последних событий. Он едва успел выговорить последнюю фразу, как с острой вспышкой боли связь прервалась.

Некоторое время Фолко очумело крутил головой, пытаясь привести мысли в порядок. Молодцы дорваги, все же убедил их Келаст! Солоно придется Цитадели! Там ведь ни стен, ни бастионов, а войско у дорвагов отменное.

Эх, сюда бы их!.. Что ж, если дело обернется совсем худо здесь, на Западе, быть может, удастся уйти на восток, драться там…

Наутро, когда фаланга вестфольдингов вновь выстроила боевой порядок и лучники заняли позиции на ее крыльях, Фолко услышал от сотника некоторые подробности минувшей ночи. Армия Олмера атаковала на севере и на юге, пытаясь прорваться за Исену в предгорьях Туманных и Белых Гор. Вовремя переброшенная на фланги конница Рохана отбила все атаки. Стало ясно, что Олмер хочет растянуть и без того довольно неплотные ряды воинов Марки, заставить короля направлять свои запасные полки то на одно крыло, то на другое, чтобы окончательно запутать противника, а потом нанести неожиданный мощный удар в одном месте и прорваться на другой берег.

Оказалось также, что несколько отчаянных храбрецов из числа королевских гвардейцев под покровом ночи пробрались на восточный берег и принесли малоутешительные вести о том, что с востока к Олмеру подходят и подходят свежие силы; все пространство восточной части Врат Рохана заполнено воинскими лагерями.

Ряды роханцев стыли на холодном ветру. С чего начнется сегодняшний день? Вчерашний подарил новую надежду – что они выдержат, сумеют отбиться, и среди воинов Марки слышались и смех, и оживленные разговоры. Павших, по счастью, за вчерашний день оказалось не так много; враг потерял самое меньшее впятеро больше. И мало кто решался признаться себе, что вчерашний успех – ничто; что потери врага уже возмещены подошедшими подкреплениями, а вот своих погибших заменить уже некем. Все, до последнего человека, силы Марки были собраны на Исенской Дуге.

Фолко томился бездельем посреди своих лучников. На том берегу было пусто и мертво, словно и не стояло никогда там могучих ратей. Где сейчас неистовые истерлинги, где несравненные стрелки хазги?

Под вечер показавшегося бесконечным дня пришли тревожные вести. Роханцы еле-еле отбились на юге, где враг второй день не прекращал попыток прорыва. И вновь, когда большая часть сил короля Марки отправилась к Белым Горам, враг начал наступление в отрогах Туманных Гор. Прискакавший вестник передавал подробности: воины Востока рвались вперед, не жалея себя и не считаясь с потерями; им удалось занять гребень правого берега реки; малые силы конных долго не могли выбить их оттуда. И все же немалой ценой роханцы сбросили переправившихся в Исену, почти запруженную телами.

Последнее оказалось правдой. Через несколько часов река действительно понесла на себе чудом не утонувшие трупы… Фолко больше не мог пить воду из нее, хорошо, что с гор стекало множество мелких речек, пехотинцам исправно подвозили бурдюки.

Так прошел второй день Стояния на Исене; войско Марки стойко держало оборону.

Ночью схватки разгорелись с новой силой. Воины многих восточных племен, взметенные волей Короля-без-Королевства и ушедшие в дальний поход на запад за добычей, до самого рассвета пытались сбить роханцев с гребня. Тьма мешала стрельбе, многим удавалось переправиться невредимыми; в бой вынуждена была вступить фаланга. Разделив вестфольдингов на четыре полка, Брего сдавил как тисками прорвавшихся, сбив их в кучу возле баррикады на дороге. На восточный берег вырвались единицы.

– Вождь берет нас измором, – хрипло выдавил из себя Торин.

Гном ожесточенно тер покрасневшие от бессонницы глаза. Сменить пеших воинов не мог никто, конники сами не слезали с седел. У Олмера же хватало подменных полков.

Пошел третий день, и все повторилось сызнова. Дважды враг бросался в атаку и по дороге дважды его отбрасывали, второй раз – уже большой кровью.

Пополненная было в Вестфольде пехота заметно редела.

Для Фолко стало ясно, что подхода помощи они здесь не дождутся. Еще два-три, ну, может, четыре дня – и заслон сломается.

Олмер не дал спать роханцам и ночью. Однако хегги шли в бой вяло, уже наученные потерями; стоило надавить, и их нестройные сотни рассыпались, бросаясь вплавь назад, через Исену. Многих нашли в воде меткие роханские стрелы, но результат, как понял Фолко, стоил потерь – вестфольдская пехота уже с трудом держала строй. Сказывалась усталость.