Чернокнижник. Три принципа тьмы (СИ)

— Ну, тише, тише, мальчик мой, — успокаивающе зашептала она, — Мы не оставим этого так, мы найдем ту тварь, что убила девчонку, мы…

— Это Донат! — Антон рванулся, высвобождаясь из ее объятий; глаза его сверкнули, — Я знаю… я уверен совершенно — это Донат убил ее! Этот мерзкий колдун, что прикидывался мной, я… я… да он токмо того и стоит, шоб башку ему срубить, да на дворе вывесить, да пусть вороны глаза его мерзкие выклюют!

— Антон… — Фаррад тяжело вздохнул и, покачав головой, неожиданно произнес отнюдь не то, что ожидали услышать все свидетели происходящего, — Не надо опускаться на его уровень. Я понимаю твое горе, но, поверь мне, — Донат понесет заслуженное наказание, а то, что ты предлагаешь… — глаза вампира неожиданно дьявольски сверкнули, — Это слишком мягко для него!

Парень снова шмыгнул носом и, подняв голову, решительно кивнул. Что-то изменилось в нем в эту секунду, ушла детскость, ушла наивность, уступая место чему-то жесткому, взрослому, серьезному и ответственному, решительному и уверенному в себе.

Карина, поймав себя на том, что такой Антон ей определенно нравится, куснула себя за губу и торопливо отвела взгляд. Показывать, что испытывает симпатию к мужчине вообще, и к этому молодому человеку в частности, девушка все еще не желала. И, силясь скрыть это, торопливо подхватила с земли Марысю, поднимаясь сама и гордо отворачиваясь.

— Раз все готовы отправиться в путь, мстить за ту девчонку — пора ехать. Не вижу смысла дольше рассиживаться на траве и лить горькие слезы — действовать пора! Донат уже давно нарывается и, по-моему, ему стоит преподать хороший урок… Эй, пират! Мы далеко от Тирара?

Богдан, за происходящим наблюдающий с великолепным равнодушием, спокойно пожал плечами.

— День-два пути, шаманка, — в тон девушке отозвался он, — Ночью мы пересекли границу Саноры, а Тирар — столица этого княжества. Осталось не так уж далеко. Да, к слову я бы навестил старину Плута — вдруг он узнал что-то новенькое о Мартыне?

— Как он мог что-то узнать, если Мартын, по твоим словам, на Кадене? — Аркано пренебрежительно фыркнул и, подняв с земли свое седло, подошел к лошади, принимаясь седлать ее, — Не говори глупостей. Я скорее поверю, что твой приятель с таким говорящим прозвищем успел за это время сдать нас Донату, чем что он мог выяснить хоть что-нибудь!

Капитан широко улыбнулся и, достав из-за пояса револьвер, демонстративно взвел курок.

— Если он и в самом деле сделал это, — очень спокойно, почти доброжелательно вымолвил он, — Мне придется угостить его свинцом. Или подарить пеньковый галстук — мои ребята мастера на такое дело, по моему слову…

Громкий, демонстративный кашель возмущенного до глубины души короля вынудил его прерваться, удивленно приподнимая бровь. Тревор, который после своего обращения в монстра, а потом опять в человека, определенно приобрел некоторую уверенность в себе и даже, похоже, вновь готов был взвалить на плечи ответственность за порядок в королевстве, сверлил пирата гневным, неприязненным взглядом.

— Я сознаю, что вы, господин капитан, — язвительность в его голосе не смогли перекрыть даже, казалось бы, вежливые слова, — Помогаете нам, и что без вас нам не добраться ни до Мартына, ни до Доната, ни до Кадены. А последние два пункта чрезвычайно важны для меня, потому как я надеюсь при их помощи избавиться от своего проклятия, и снять, наконец, эту чертову корону!.. Но это не значит, что я позволю себе и вам забыть об элементарных законах королевства! — мужчина сдвинул брови, поправляя корону, — Я — король, и своим приказом я запрещаю вам использовать в дель’Оре огнестрельное оружие! Здесь ему не место, откуда вы вообще ухитрились добыть его?

Богдан, по-видимому, совершенно не впечатленный горячими словами монарха, спокойно убрал револьвер.

— Дурное дело не хитрое, — заметил он, — Мой корабль часто совершал рейсы не только вдоль берегов нашего королевства — нам доводилось бывать и у Затерянных островов, и в районе Дальних холмов…

— Не поверю, что волхвы, там обитающие, используют револьверы! — Тревор медленно потянул носом воздух, и неожиданно повернулся к прочим своим спутникам, — Теперь что касается вас, друзья мои. Зачарованные инструменты были запрещены еще до моего восхождения на престол. Я понимаю, что помощь их неоценима, и без них нас бы, скорее всего, съели еще прошлой ночью… Но хотя бы постарайтесь не демонстрировать их широкой публике! Мне бы не хотелось, чтобы пошли слухи не только о проклятии короля, но и о его несостоятельности, как монарха!

Ашет, потрясенный до глубины души, поправил ворот камзола и попытался застегнуть его туже, дабы не провоцировать короля демонстрацией своей обожаемой флейты. Антон, от изумления даже позабывший о горе, прижал к себе скрипку.

Карина, быстро глянув на поклонника, перевела взгляд на короля и, аккуратно подсадив Марысю себе на плечо, решительно шагнула к нему, гордо приподнимая подбородок.