Чернокнижник. Три принципа тьмы (СИ)

— Может быть, вы еще вспомните, что и шаманы вне закона? Или ополчитесь против моей кошки? Ваше Величество, при всем моем искреннем уважении — вы и в самом деле идиот. На войне как на войне, хороши любые средства, тем более, если наш противник не только Донат, но и сам Неблис! Без револьверов и зачарованных инструментов нам не победить, и кстати… В прошлый раз я видела зачарованный барабан. Парня похитили без него, он остался в лесу или… — девушка внимательно глянула на Фредо, затем на Ашета, — Вы куда его дели, братья?

Охотник и князь удивленно переглянулись. Чем они вызвали вдруг негодующий вопрос шаманки, понять было мудрено — к барабану Мартына ни первый, ни второй не прикасались. С самого момента похищения, и далее этот инструмент находился в ведении Аркано и все, что было известно самому чернокнижнику — так это то, что с поля боя его забрал Барт. Куда барабан делся впоследствии, он не знал.

— Барабан в моих покоях, в княжеском дворце Финоры, — Медведь, глубоко вздохнув, поправил седло и проверил подпругу, — Но зачем он тебе? Играть на нем мы не умеем, да и Аш всегда говорил, что это слишком опасный инструмент… Мы и сами имели возможность в этом убедиться.

— Да, я помню, что стало с той комнатой на постоялом дворе… — князь негромко вздохнул, аккуратно приторачивая к собственному, уже закрепленному седлу, посох, — Седлайте коней. Продолжить беседу мы вполне можем и в пути, мне бы хотелось как можно скорее добраться до Тирара. Да, Богдан… ты уверен, что нам действительно стоит тратить время на этого Плута?

Капитан безразлично пожал плечами. Уверен он не был, но возможности получения новой информации все-таки не исключал.

…В этот день народу в харчевне «Серый осьминог» почти не было — то ли попутный ветер унес их в море на рыбалку, то ли просто в такое время люди были больше заняты своими будничными делами, а не распитием спиртных напитков в злачном заведении. Как бы там ни было, а хозяин — плутоватого вида человек с повязкой на глазу и большой серьгой в ухе, — тосковал за стойкой, от нечего делать толкая пальцем грязные стаканы и выстраивая их в какую-то замысловатую фигуру.

Услышав скрип двери, он оторвался от своего увлекательного занятия и, обнаружив на пороге Богдана, расплылся в широкой, радостной улыбке.

— О, капитано! Каким ветром?

— Попутным, — пират легко повел плечом, — Зашел узнать новости.

Плут, окинув долгим взглядом сначала собеседника, затем группу людей, толпящуюся за его спиной, неприятно осклабился.

— А чего ж сразу о делах-то все, о делах? У меня тут места много, садитесь, гости дорогие, угощу, чем смогу… Может, выпить налить, а? Есть у меня запасец отменного пойла!

— Я пришел не пьянствовать, — голос капитана похолодел на несколько градусов, — Некоторое время назад я заплатил тебе приличную сумму за то, чтобы ты разузнал о моем парне. Результаты?

— Ну, капитано, твои задачи не так просты к выполнению, — Плут осклабился, посверкивая золотым зубом, — Этот паренек, гляди, и вовсе пропал из виду, уж мои ребятки искали его, искали… — единственный глаз хозяина харчевни неожиданно скосился куда-то на сторону, что очень не понравилось пристально наблюдающему за ним Богдану. Плут, тем временем, не замечая произведенного впечатления, продолжал отчаянно врать.

— Ей-ей, клянусь, капитано, как есть всю Санору перелопатили! Да что там Санору — мы ж по всему королевству искали, да только найти немного удалось. Я уж говорил же тебе — король его ищет, да и видели паренька в компании богатеньких каких-то, уж ты бы поспрашивал…

— Уже спросил, — Богдан широко, очень опасно улыбнулся и неожиданно обернулся к спутникам, — Прошу прощения, Ваше Величество, не напомните ли мне, что вы ответили?

Тревор, мигом сориентировавшись, тяжело шагнул вперед, гордо поднимая увенчанную короной голову. Рука его лежала на рукояти меча, который пока что оставался в его пользовании — Ашет претензий на этот счет предъявлять не решался, слишком хорошо сознавая, что Либерт ковался как королевский меч, а не как оружие простого охотника. Пусть и главы легиона.

Плут посерел. Увидеть в своей харчевне не кого-нибудь, а самого властителя дель’Оры он не ожидал совершенно, а лишенный возможности врать, мигом ощутил себя потерявшим почву под ногами. Что сказать, он не находился, как вести себя не знал, и поэтому откровенно заметался, пытаясь то ли спрятаться за стойкой, то ли напротив — показать себя во всей красе.

— Ва… ва… ва… — начал, было, лепетать он, однако, Тревор прервал его. Решительно подойдя к стойке, он с гулким хлопком опустил на нее ладонь, и устремил на собеседника острый и проницательный взгляд голубых глаз. Плут почувствовал, как закололо сердце. Из королевских глаз на него, казалось, смотрело правосудие, вечное и непоколебимое, правосудие, от которого такому жалкому червю невозможно было ускользнуть.