Черные крылья Ктулху — 2

Последнее крупное изменение, которое доктор Мейсон внес в призрака Лавкрафта, было довольно простым, но крайне существенным. До этого программа уже провела синтаксический анализ и проиндексировала все тексты Лавкрафта, что мы отсканировали (другими словами, абсолютно все). Обновленная версия включала еще и полное содержание всех бесед, в которых принимал участие мистер Лавкрафт, что позволяло ему запоминать разговоры, которые он каждый день вел в лаборатории доктора Мейсона, и учиться. Он был в состоянии запоминать задаваемые ему вопросы и позднее ссылаться на них. Первоначально предполагалось, что эта доработка позволит призраку фиксировать положительные и отрицательные реакции слушателей и учитывать их при проведении анализа. Так и случилось. К тому же благодаря ей Лавкрафт превратился в более непринужденного собеседника и, возможно (я очень на это надеялся), в самого искусного в мире полемиста. Он помнил решительно все — не только то, что сказал сам, но и то, что говорили его собеседники. Успех был у меня в кармане.

Естественно, первый вопрос касался расовой тематики. В окне чата высветилось недвусмысленное «Что вы имеете против черных?». Мои ответы мгновенно транслировались из лаборатории на Ustream, модератором выступала Лила Харпер, которая находилась в тот момент у себя дома в городе Юджин, штат Орегон. Вживую нас слушало всего около семидесяти человек, но весь разговор записывался.

На этот раз Лавкрафт попытался быть чуть осмотрительнее. Я внес в базу негативную реакцию на его ответы в Портленде, присвоив им очень высокий балл по шкале некорректности, внедренной доктором Мейсоном, поэтому писатель знал, что наши слова не вызовут положительного отклика у его аудитории. «Самая большая загвоздка в негритянском вопросе — это то, что в действительности он представляет собой двоякую проблему. Черные и вправду значительно уступают белым. В этом у современных, сдержанных на эмоции биологов нет никакого сомнения… Но фактом является и то, что эта проблема была бы очень серьезной и очень реальной, даже если бы негр был равен белому человеку».

«Это же просто верх невежества! — поступило сообщение от слушательницы с ником Yolie. — Заявлять подобное в двадцать первом веке даже неприлично. Вы располагаете какими-либо реальными фактами, подтверждающими эту вашу научную безграмотность?»

Лавкрафт распознал гнев и недовольство в вопросе Йоли, но отступаться не стал. Он предложил мне всего один вариант, который я послушно и зачитал: «Действительность заключается в том, что азиатская раса, ослабленная и провлеченная через нечистоты несчетных столетий, не может соприкасаться с нордической расой как эмоционально равная. С нашей стороны существует бросающее в дрожь физическое отвращение к большинству представителей семитов, и когда мы пытаемся относиться к ним терпимо, мы либо просто слепы, либо лицемерны. Два столь противоречивых элемента никогда не смогут построить одно общество: чувства подлинной взаимосвязи не может быть там, где затрагивается столь непомерное несоответствие наследственных воспоминаний, — так что, где бы Вечный Жид ни странствовал, ему придется довольствоваться своим собственным обществом, пока он не исчезнет или не будет уничтожен в результате физической ненависти с нашей стороны».

«Ну это просто-напросто не имеет ничего общего с тем миром, в котором мы живем, — возмутился участник под ником CCurtis.

 — Надо быть на редкость малограмотным, отсталым уродом, чтобы исповедовать столь отвратительные взгляды на евреев или азиатов. Вы же сами женились на еврейке. Разве это не значит, что сами-то вы этой физической ненависти не испытывали?»

Лавкрафт предложил мне три варианта, два из которых подняли бы градус антисемитизма еще выше. Вместо этого мы решили выразить растущее раздражение, вызванное бесконечными оскорблениями. «Сэр, я отказываюсь поддаваться на ваши завуалированные провокации! Просто скажу — изящно взмахнув идеально ухоженной и, как пристало, облаченной в перчатку рукой — я прав, а вы нет. Почему? Да потому, что я так считаю! И это все, что джентльмен может добавить на этот счет».

Чат-рум заполнился сообщениями в уничижительном тоне, хотя в паре мест проскользнул редкий «LOL». Теперь к дискуссии с уточняющим вопросом присоединилась мисс Харпер: «То есть вы можете представить себе мир без евреев? Чудовищная мысль для общества, видевшего холокост».

Разумеется, я понимал, к чему все идет, но Лавкрафт о Второй мировой войне ничего не знал. Наверное, мне стоило заполнить этот пробел до начала трансляции. Но он уже многому научился и не стал играть по правилам оппонента. Мне пришлось выбирать из двух вариантов, ни один из которых откровенно расистским, по счастью, не был. Я бы мог заявить, что на бумаге Ликургом быть легко, но поскольку я не имел ни малейшего понятия о том, кто такой Ликург, то решил не рисковать.