Александр Шекшеев

Черные партизаны

Хроника и анатомия крестьянского бунта

Государственная политика преодоления хлебных кризисов, коллективизации и раскулачивания была встречена крестьянами по–разному, случалось и в форме вооруженного протеста. Между тем, многие его проявления, имевшие место на территории Приенисейской Сибири, в научной и краеведческой литературе лишь коротко упоминаются и до сих пор интерпретируются как всплеск «классовой борьбы» «кулаков» против советской власти. Об одном из них, названном, согласно чекистской легенде, «бандитской» деятельностью «черных партизан», с целью установления исторической справедливости и углубления познаний об этом явлении в целом и рассказывается ниже.

Кто вы, капитан Заплавский?

Согласно информации, заключенной в милицейских сводках, летом 1930 г. на территории Каратузского и Ермаковского районов Минусинского округа Сибирского края (современного юга Красноярского края) вспыхнули и были подавлены обособленные, не связанные между собой крестьянские «восстания». Однако органы госбезопасности, привычно мистифицируя, как правило, сгущали политическую окраску крестьянского повстанчества. Так и в этом случае чекисты, расследуя происшедшие события и базируясь в основном на документах, связанных с личностью и деятельностью некоего Н.Г. Заплавского, сочли их единым выступлением, направленным против советской власти.

Судя по материалам этого дела, Заплавский окончил Бакинское мореходное училище и был капитаном на коммерческом судне Каспийского пароходства. Лишившись при власти коммунистов избирательных прав, он перебрался в Сибирь. Здесь Заплавский якобы создал контрреволюционную организацию «Союз спасения Родины» с боевиками, названными с целью получить союзника в лице бывших красных партизан, еще представляющих в сибирском селе политическую силу[1], «чёрными партизанами». Цель деятельности «Союза» заключалась в ликвидации коммунистического режима, образовании крестьянской республики с земствами, парламентом и президентом. Авторитетный среди крестьян Заплавский, как свидетельствуют документы ОГПУ, снабжал их инструкциями по организации комитетов, вербовке новых членов и листовками. Но бросается в глаза такой факт: пытаясь связаться с красноярскими «контрреволюционерами», он почему–то отказался от налаживания контактов с действующей рядом, возможно мифической, повстанческой организацией «Минусинский окружной штаб» (МОШ).

На допросах 2 августа и 13 ноября 1930 г. его жена, учительница В.А. Заплавская, рассказывала чекистам о том, что её муж был человеком честным, волевым, любившим первенствовать в обществе, хозяйственным и добрым. В Минусинский уезд их семья, проживавшая в Астрахани, переехала из–за ее болезни. Но здесь Заплавский, не скрывавший своих анархистско–коммунистических взглядов, достойную работу у местных властей получить не смог. Лишь в октябре 1929 г. они, занимаясь подсобными промыслами и накопив достаточно средств, приобрели заимку, где развели собственное хозяйство.

Между тем, показания Заплавской в корне подрывали выводы чекистского обвинительного заключения. Создав «контрреволюционную организацию», её муж, свидетельствовала она, был противником крестьянского выступления и на этой почве даже рассорился с «кулаками». Более того, Заплавский не только не принял участие в нем, но, напротив, пытался предупредить об опасности коммунистов и уговаривал крестьян разойтись по домам.

Вероятно, узнать, кем был в действительности этот человек — сексотом ОГПУ, чья антисоветская деятельность, будучи инспирированной спецслужбами, спровоцировала активные действия крестьян и последующее их терроризирование властями, одним из романтиков революции, неудачно экспериментирующим в изменившихся политических условиях, а может быть личностью совестливой, способной к сопереживанию или обладающей мессианскими наклонностями — нам уже не удастся. Но беседы Заплавского с крестьянами по актуальным вопросам деревенской жизни, оказывающие на них идеологическое воздействие, позволили органам обвинить последних в антисоветизме и тем самым скрыть истинные причины их волнений.

Государство наступает

Как и в других местностях, крестьянский саботаж здесь, вследствие экономической слабости государства, сопровождал все налоговые и хлебозаготовительные кампании 1920–х гг. и являлся обычным для взаимоотношений деревни с государством. Наблюдавшийся в конце этого десятилетия всплеск сопротивления крестьян был спровоцирован государственной политикой чрезвычайных хлебозаготовок и налоговых изъятий. В результате её осуществления население подтаежных селений, которому землю для посевов приходилось буквально отвоевывать у тайги, во избежание голода было вынуждено в декабре 1928 г. усиленно закупать хлеб. Между Каратузом и районной периферией постоянно курсировали хлебные обозы, состоявшие из нескольких десятков подвод. Отдельные скупщики везли домой по 15–60 пудов зерна, а крестьяне д. Григорьевки Ермаковского района в соседнем райцентре скупали и увозили хлеб возами.