Черные партизаны

Начавшаяся массовая коллективизация еще более расколола крестьянство. Многие бедняки, например, в с. Нижняя Буланка Каратузского района, рассуждали так: «Налог не плачу, в хлебозаготовках не участвую, семена мне дают, если увеличу посевную площадь, попаду в середняки, тогда придется платить налог». Иждивенческие настроения у бедноты сменялись её озлобленностью по отношению к соседям. 7 февраля 1930 г. в с. Нижний Кужебар того же района состоялось собрание, на котором 200 бедняков, середняков и батраков вынесли решение выселить за ликвидацию 44 голов скота из Минусинского округа всех «кулаков». Власть опиралась, приступая к коллективизации и «раскулачиванию», на таких выходцев из бедняцкой среды, как А. Гостюхин, председатель Верхнекужебарского сельсовета, который проводил выселение, а затем пьянствовал с «кулаками», или уполномоченный Пузырев, пригрозивший ключинским крестьянам, не хотевшим вступать в коммуну, поголовным зачислением их в «кулаки». Сопровождавшая последнего профсоюзная бригада заставляла население голосовать за организацию колхоза без всяких разъяснений. Секретарь райкома ВЛКСМ Богданов в ответ на просьбу крестьян разъяснить суть коллективизации оскорбил батрака и члена сельсовета.

Относя крестьян в категорию «кулаков» механически, такие лица за два–три часа «окулачивали» 30–50 хозяйств. Так, в с. Субботино Ермаковского района за один день согнали скот из 55 хозяйств в общий двор, свалили в кучу сельскохозяйственный инвентарь и домашние вещи без учета. В результате лошади, находившиеся два дня без присмотра, покалечили друг друга. И в других селениях у «кулацких» семей изымалось имущество вплоть до чашек, табуретов, кроватей и рухляди, а в колхозы вывозилось сено без разбора: и «кулацкое», и середняцкое.

Многие середняки, в т.ч. бывшие партизаны, платили и по «личным счетам». За период с 7 февраля по 6 марта 1930 г. в 10 селах Каратузского района, намеченных к сплошной коллективизации, были привлечены в качестве «кулаков» и осуждены 98 человек. Из них 15 — обвинялись по искам батраков и были оштрафованы. За агитацию против коллективизации аресту подверглись еще 47 «кулаков», а дела на 29 человек поступили в окружной отдел ОГПУ. С конца января по 28 февраля в связи с репрессиями, направленными против «кулачества», из сел этого района бежали 24 человека. К маю 1930 г. в Ермаковском районе «раскулачили» 850 хозяйств, из них 280 при проверке оказались середняцкими.

Между тем в деревне уже тогда находились лица, которые в открытую говорили о пагубности такого подхода к коллективизации. Таскинские крестьяне, к примеру, во время судебного процесса над «кулаками» называли их тружениками. Бедняк Рыбалкин заявил уполномоченному, проводившему собрание по коллективизации: «Вы сбились с ленинского пути. Ленин говорил, что в колхозы в первую очередь должны пойти коммунисты, построить их, показать крестьянам на практике их выгодность». Выступая на заседании Сагайского сельсовета, коммунист Равных осудил решение собрания о выселении «кулаков». Организация Уджейской коммуны в Каратузском районе бывшими красноармейцами, приехавшими с Волги и Камы, которым выделили землю и семена, а они оставили хлеб несжатым, вызвала сильное недовольство даже у бедняков и батраков.

Случалось, что члены семей некоторых «кулаков», не желая следовать за ними на поселение, отказывались от своих родителей или мужей. Но, например, в с. Моторском выселяемых «кулаков» провожали толпы сочувствующих, наделявшие их хлебом и деньгами. Сельисполнители по дороге на ст. Абакан разрешали «кулакам» заезжать к родственникам в села, где они пьянствовали, а затем опаздывали к комплектованию эшелона.

Некоторые выселяемые «кулаки», озлобившись на власть, угрожали её представителям: «Мы и уполномоченному, и всем, кто был на собрании и голосовал за наше выселение, — заявил нижнекужебарский «кулак» Артамонов, — найдем место». В другой деревне они предупреждали бывшего партизана, бедняка и колхозника И. Булавина: «Мало тебя порол Колчак, будешь за коллективизацию — убьем!» Угрозы, случалось, переходили в избиения активистов и саботирование решений властей. Так, 2 марта 1930 г. в с. Сагайском «кулаки» избили колхозника, а моторский «кулак» А. Чепрасов не подчинился решению сельсовета о выселении его из собственного дома, проданного с торгов.

Ситуация в Ермаковском районе осложнялась еще и вселением туда «кулаков» из Бейского района, которые, не желая осваивать земли и строить жилье на отведенном им участке, обрели пристанище в д. Вознесенке. Здесь они, как считали власти, «разлагали население». По воспоминаниям коммуниста И.А. Быковникова, весной 1930 г. в районе стали распространяться листовки, авторы которых требовали установления советской власти без колхозов и коммунистов. В деревнях частыми стали нелегальные собрания и побеги крестьян в тайгу.

От побегов к крестьянскому бунту