Черный археолог из будущего.

«Черт! Дежавю какое-то. Сидит попаданец и поучает местного товарища уму-разуму. А местный кадр-то на военных хитростях целую собачью стаю съел и волчьей закусил, но сидит и «мудрым» советам внимает. Так не бывает! И быть не может… Однако контрразведки-то у них не было, и вражеских шпионов они и в реале профукали! И знаменитый атаман мне за поучения в морду не дал, а, судя по всему, им последует. Чудны Твои дела, Господи!»

Судьбы мира

Монастырский городок,

26 березоля 7146 года от С.М. (5 апреля 1637 года от Р.Х.)

Вопреки обычаям, важнейшее для Дона собрание получилось «выездным». Посоветовавшись накануне, Васюринский и Татаринов решили провести его как прием друзей Ивана. Так и у атаманов, не попавших на это судьбоносное мероприятие, в случае чего, не было формального повода обратиться к кругу. Куренной Васюринский был вправе приглашать или не приглашать кого угодно. Притянуть к суду за подобный поступок невозможно, а дуэли среди казаков, официально, по крайней мере, не практиковались. Да и вызывать на дуэль знаменитого колдуна вряд ли бы нашлось много охотников, даже самые храбрейшие призадумались бы. Впрочем, сомнительных в умении держать язык за зубами или подозреваемых в слишком большой дружбе с властными структурами других государств атаманов Татаринов уже разослал с важными поручениями.

Еще до начала совещания перед его организаторами встала серьезная проблема. Среди собравшихся в Монастырском городке были почти все атаманы с низовьев Дона, присутствовали представители гребенцов и терцев, приехало много сечевиков, но атаманов с верховьев Дона Васюринский здесь не обнаружил. Татаринов честно признался другу, что казаки с верховьев (точнее – их старшина) посчитали штурм Азова сомнительным и излишне рискованным делом.[22] То есть почти половина донцов от этого мероприятия устранились. Что, естественно, не радовало. Но даже ограниченными силами взять проклятую крепость было можно.

Ради приема важных гостей Иван заказал у таборных кухарей побольше вкуснятины. За счет таборной казны. Благо Пилип со дна реки свое гетманское вето наложить на такие расходы уже не мог. А новый наказной гетман, Тарас Федорович, иначе Трясило, проведению собрания всячески способствовал и угостить своих донских друзей был рад.

Собрались предводители казачьи на правом берегу Дона, часа через три после общего круга. Поход на Азов был единодушно утвержден. Казаки весело, хотя нельзя сказать что роскошно, отмечали такое решение. Сбор всей верхушки в стороне никого не удивил. Ясное дело, им надо было обговорить подробности похода без лишних ушей, которых, к сожалению, на Дону хватало.

Запорожцы из васюринского куреня расставили столы и лавки (предоставленные Татариновым), разнесли старшине галушки, вареники и легкое, не туманящее голову вино. После чего удалились, занявшись патрулированием вокруг почтенного собрания на некотором отдалении. Хозяин мероприятия встал и, медленно, тщательно обдумывая каждое слово, обратился к собравшимся:

– Братья казаки, товарищи боевые! Сегодня мы будем решать самое важное дело нашей жизни. Многие уже знают, остальных уведомляю: не только и не столько о походе на Азов пойдет сегодня речь. Мелочь несущественная Азов, по сравнению с тем, что нам надо обсудить (среди еще не знавших о попаданце атаманов пошел легкий гул). Да-да, мелочь. Мы будем решать, здесь и сейчас, долю казаков, судьбу всего русского народа… да и будущее всего мира.

Некоторые атаманы захлопали глазами, кое-кто завертел головой.

– Не подумайте плохого, я не сошел с ума. Дело в том, что несколько дней назад я встретил… хм… выручил из татарского полона человека. Не лыбься, Потап, нечего на брата смотреть, и ты, Мурка, прежде чем пальцем у виска крутить, дослушай. Сам знаю, что всем вам доводилось выручать из полона людей, да не один раз. Для того мы здесь, в степи живем. Человек-то оказался необыкновенным. Не из нашего мира, проще говоря, человек.

– Как это не из нашего мира? А из какого? Из рая, что ль, свалился? Или из ада, по чертячьему недосмотру, вылез? – выразил общее недоумение Осип Петров, старший из присутствовавших на совете братьев.

– Не, в раю или аду он еще не бывал. Он выпал из будущих времен.

До рождения Уэллса, придумавшего машину времени, или Сэмуэля Клеменса (Марка Твена), первым, насколько мне известно, отправившего человека в прошлое, человечеству предстояло развиваться еще не одно столетие. Ивана просто не поняли. По недоуменному виду неосведомленных ранее атаманов он понял, что одних слов здесь будет недостаточно.

– О том, кто такие характерники, помните?

Присутствующие подтвердили, что да, помнят.