Черный Гиппократ

— Договоримся, конечно! Начнем с того, что вы, кажется, должны мне кое-какие деньги…

Пустовит сделал шаг вперед:

— Деньги вернем — не вопрос. Правда, сейчас нет денег… Но вернем завтра… Хочешь, уже сегодня вернем?.. Это мы в твоей комнате, что ли шмон навели — со шкафом?..

Иванов по-своему понял слова Нестерова, ухватился за них:

— А сколько тебе нужно?

— Для начала — миллион, — не моргнул глазом Нестеров. — Чего мелочиться?.. Построю себе такой же дом…

Тут Фаина подала голос:

— Да он же издевается над нами! Неужели не видно?.. Посмотрите, он же идейный! Его же никакими деньгами не купишь. Он время тянет…

— …Отстегните ремни кто-нибудь!..

Слова Фаины — разумные, конечно, слова, — больше всех подействовали на Пустовита:

— Так ты, и правда, решил нас сдать?

— Держи дистанцию, — напомнил Владимир. — Стрелять буду без предупреждения!..

— Да ты умеешь стрелять-то? — засомневался Пустовит. — Ты ведь пистолет, наверное, первый раз в жизни держишь…

— Он умеет, Коля, не сомневайся! — заметил Башкиров. — У нас в альма матер военная кафедра была. Мы и АКМ и «Макарова» в руках не раз держали…

Нестеров через стекло в двери глянул в гостиную. Рита разговаривала с кем-то по телефону…

Блох все пытался напомнить о себе. И ему, наконец, удалось это. Нестеров кивнул Иванову:

— Приступаем! У нас не так много времени…

— А потом? — наверное, Иванов имел ввиду милицию.

А у Владимира появился новый расчет:

— А потом положим Блоха куда-нибудь в уголок, и на стол ляжешь ты, Иванов…

— В смысле?..

— Оперировать тебя будем.

— Меня? — Иванов выпучил глаза.

Нестеров оглядел присутствующих:

— Ну, скажем, Башкиров тебя прооперирует…

— Ты, действительно, не в своем уме, Владимир Михайлович!

— Почему?

Иванов кивнул на Башкирова:

— Что он может? Он же — «скорая помощь»!.. Извозчик от медицины… Он простейшую аппендэктомию не выполнит…

Башкиров потемнел лицом, покачал головой:

— Обижаешь, Саша! Не такой уж я безрукий…

Нестеров все водил стволом пистолета:

— А Башкирова потом прооперирует Самойлов — хотя он больше с трупами привык… Курьеру вашему будет что за границу везти!..

Фаина истерически расхохоталась:

— А мне предстоит оперировать Самойлова? Или Пустовита? — она начинала терять контроль над собой, она вот-вот готова была опять пойти в атаку на Нестерова. — Он же смеется над нами! А мы и уши развесили. Он травоядный ведь!..

Пустовит поддержал Фаину:

— Действительно! Что это мы стоим? Нас же много!.. Набросимся на него всем скопом. Завалим, на фиг!..

— Я буду стрелять!..

— Осторожнее! Чуткий курок. Одно легкое нажатие…

— Отстегните же ремни!..

Пустовит все провоцировал:

— Ну, чего мы стоим? Нас много, а он один… Ну ранит кого-нибудь! Но мы его подомнем!..

— Правильно! — поддержала Фаина. — Другого выхода у нас нет.

И она сделала движение в сторону Нестерова.

Нестеров сразу же перевел на нее пистолет. И в это время Пустовит метнулся к нему:

— Урою, сука!..

Владимир был начеку и среагировал мгновенно. Выстрел всех оглушил. А вслед за выстрелом раздался дикий вопль Пустовита — вопль, переходящий в вой, затем в жалобное поскуливание.

Пустовит, переворачивая хрупкий инструментальный столик, рухнул на пол. Тут же попытался вскочить, но опять повалился, схватился за левое бедро… Из маленькой дырочки в штанине хлестала кровь. Пустовит, все еще жалобно скуля, зажимал рану руками. Но кровь все равно хлестала. А бедро Пустовита было как бы переломлено пополам.

Лицо Пустовита вмиг стало белым, как снег:

— Что ты сделал, гад?! Ты меня… меня…

Нестеров вскинул брови:

— Я, видно, в кость попал!.. Надо же! Еще стрелять не разучился…

— Меня… меня… — стонал Пустовит.

Нестеров обвел взглядом присутствующих:

— Повторяю еще раз: стрелять буду без предупреждения.

Все молчали. И даже Фаина. Казалось, на нее последний выстрел произвел самое сильное впечатление. Фаина так и стояла, зажав уши руками. И замолчал Блох. Он, кажется, сообразил, что ситуация повернулась несколько в его пользу. И Блох не ошибся.

Владимир сказал Башкирову и Самойлову:

— Ну, что вы стоите? Ваш младший коллега истекает кровью. Его оперировать надо… Я думаю, кроме кости, поврежден крупный сосуд… — потом он обратился к Иванову. — Гони Блоха со стола!

Едва ремни были расстегнуты, доктор Блох соскочил на пол, бросился одеваться. На него никто не обращал внимания.

Башкиров и Самойлов подтаскивали раненого Пустовита к столу. Иванов уже обрабатывал себе руки. Фаина выкладывала инструменты на стерильную салфетку.

В это время Владимир почувствовал, что кто-то сзади толкает на него дверь…

«Шофер! — стрельнуло в голове. — Я забыл про шофера!..

Нестеров, готовый опять стрелять, медленно повернулся. И увидел за дверью Риту. Впустил ее:

— Рита, почему вы не ушли?… Я же сказал уходить… Вызвать милицию…

Рита улыбнулась:

— А чего ее вызывать? Тут и так полон дом: милиции… И еще эти… как их?… ОМОН!

— Где? — не поверил Нестеров.

— А вот!.. — Рита показала на окна.

И все, кто был в операционной, повернулись к окнам. И увидели в окнах дюжину автоматчиков в камуфлированной униформе, черных вязаных шапочках-масках. За спиной у автоматчиков медленно кружил снег…