Черный город

Загрохотали выстрелы, и я почувствовал, как пули прошивают моё тело. Но боли не было. Даже наоборот, пули как будто придали мне сил. Я сорвался с места, в моей руке появилась цепь.

— Огонь! — надрывалась Кристина. — Огонь!!!

Но я уже не был неподвижной мишенью. Моя цепь порхала, вышибая из рук винтовки, разбивая вдребезги головы моих палачей. Я прорвался сквозь их заслоны, вскочил на БТР и схватил Кристину за плечи.

— Я… — задохнулась она. — Я думала, ты просто подойдёшь п-п-поговорить!

— Ну, вот я и подошёл, — усмехнулся я и поцеловал её своими окровавленными губами.

— Ты — сумасшедший, — прошептала Кристина, а её пальцы уже возились с моими пуговицами.

— Ты — тоже.

В следующий миг одежды уже не было. А корпус бронетранспортёра внезапно оказался очень удобным.

— Пожалуйста! — простонала Кристина подо мной.

Я проснулся и услышал ещё отголосок своего вскрика. Сердце часто билось, я весь вспотел.

— Костя? Ты в порядке? — Над перегородкой появилась голова Мишеля.

— Нормально. Просто сон, — откликнулся я.

Мне и раньше частенько снился расстрел. Куда деваться, тогда всё же моя жизнь оборвалась, более сильных переживаний, наверное, в принципе быть не может. Но теперь к обычному сюжету добавилось нечто новое…

— Кстати, как прошло испытание? — не отставал Мишель.

— Ну а сам-то как думаешь? — усмехнулся я.

— Ты прошёл, да?

— Да.

— А Кристина?

— А что Кристина? — нахмурился я.

— Ну, она — прошла?

— А… Ну, кажется, да, — равнодушно ответил я. — Всё, давай до утра. Спать охота.

Н-да, ночка выдалась интересной. А завтра первый урок — магическое искусство, будь оно неладно.

Глава 15

Пляшущие человечки

Занятия по магическому искусству в академии всегда ставили первыми уроками. Объяснимо, в общем-то — ни на каких других занятиях мы не тратили столько сил. После магического искусства иной раз я-то чувствовал себя выжатым. Представляю, что должны были испытывать другие курсанты.

На сегодняшнем занятии нас ожидал сюрприз. Открылась дверь, и в аудиторию вместо Белозерова вошел Илларион Георгиевич Юсупов.

Поприветствовав нас, сказал:

— Всеволод Аркадьевич, к сожалению, неважно себя чувствует. Он попросил меня заменить его сегодня. Запишите тему урока, господа.

Юсупов подошёл к доске и вывел на ней безукоризненным почерком:

«Голѣмъ.

Основные функцiи. Созданiя, настройка».

По аудитории прокатился возбужденный шёпот. Да уж, интересная тема. Особенно для меня.

Юсупов уселся в преподавательское кресло и начал лекцию.

— Само понятие «голем», полагаю, известно каждому из вас, господа. Даже тем курсантам, которые временами жалуются на расстройство памяти, — с этими словами он уставился на меня.

К придиркам Юсупова я привык ещё по урокам военного дела. Ни одно занятие не проходило без того, чтобы этот негодяй не пытался меня поддеть. Получалось плохо, всё-таки в военном деле я разбирался не хуже него самого, и придирки заканчивались тем, что от моих ответов Юсупов багровел от ярости. Не раз и не два он грозил мне штрафными баллами и жалобами в ректорат, однако на мою сторону немедленно вставали Анатоль и Андрей. Оба они, как и собирались, посещали занятия по военному делу вместе со мной.

Когда Юсупов начинал шипеть и плеваться ядом, Андрей невозмутимо поднимался и зачитывал наизусть параграфы из свода академических правил, касающиеся штрафов. После чего спрашивал, какое именно из этих правил я нарушил. А Анатоль беспечно ронял, ни к кому не обращаясь, что на занятиях по военному делу не худо бы изучать военное дело — а не тратить драгоценные академические часы на обсуждение вещей, не имеющих отношения к этому, безусловно, важному и полезному предмету. Багровому Юсупову не оставалось ничего, кроме как возмущенно фыркать.

— Если вы имеете в виду меня, — уже привычно выдержав взгляд Юсупова, сказал я, — то не могу сказать, когда в последний раз я жаловался на потерю памяти. Вывод: проблемы с памятью не у меня.

В классе захихикали.

Побагровевший Юсупов отвернулся к доске. Проскрипел:

— Итак! Големы. Все вы, безусловно, не раз наблюдали работу этих магических созданий. Кто может привести пример?

Руки подняли почти все. Но вызвал Юсупов, разумеется, Кристину.

— Прошу, госпожа Алмазова.

— Более всего големы используются на складских работах, — поднявшись с места, принялась перечислять Кристина.

Выглядела она, кстати, отлично. Бодрая, свежая — цвела, как майская роза. Только вот на меня старалась не смотреть.

— А также на вокзалах и в портах, при погрузке и разгрузке транспортных контейнеров. На сортировочных работах. В строительстве. Иногда големы выполняют простейшие операции на производстве…

— А хороша, всё-таки, — задумчиво разглядывая стройные ноги и длинные чёрные волосы Кристины, проговорил Анатоль.

Сегодня он сидел рядом со мной.

Академию отличала довольно оригинальная система рассадки курсантов. Аудитории здесь были полукруглыми, парты стояли в три ряда, по периметру дуги. Посредине хорды находилась преподавательская кафедра и висела на стене доска — которая при необходимости, повинуясь жесту преподавателя, могла превращаться в экран.