Черный город

— …вы — знаменитость, Константин Александрович…

— Едва ли это можно назвать весомым поводом, — улыбнулся я. — Сказать по секрету, я вообще удивлён, что меня до сих пор не бросили в темницу. Видите ли, я имел неудовольствие разрушить один из памятников архитектуры в императорском парке.

Аделаида повернулась ко мне лицом. Удивление коснулось её глаз и губ. До чего же сильная эмоция.

— …вы разрушили Башню-руину?..

— Каюсь, грешен, — вздохнул я. — Вы вот говорили, что ваш отец способен восстановить дом мановением руки. Не представите меня ему?

Аделаида о чём-то подумала и медленно кивнула:

— …он подойдёт, наверное…

И снова замолчала. Кажется, даже голову опустила ещё ниже, чем раньше. Я услышал, как распорядитель объявляет следующий танец.

— Вы позволите пригласить вас? — решился я.

Голова чуть приподнялась. Губы едва заметно шевельнулись:

— …хорошо…

Взяв Аделаиду за руку, я повёл её к середине зала, туда, куда стекались остальные пары. Заметил Надю с каким-то прилизанным долговязым парнем, который выглядел так, будто думает лишь о том, как он выглядит, и ничего вокруг не замечает, включая партнёршу.

Хлынула музыка. Я запоздало обеспокоился: что если Аделаида в танцах чувствует себя настолько же раскованно, как в жизни? Моих талантов явно не хватит на то, чтобы взять на себя решительно всё. До сих пор мне попадались исключительно опытные партнёрши.

Но опасение оказалось напрасным. Аделаида, как и вся местная аристократия, явно начала учиться танцевать примерно в тот же день, когда сделала первые шаги. Уже через пару тактов я понял, что переживать мне следует скорее за свои оплошности.

— Прекрасно танцуете, — заметил я, пытаясь хоть как-то поднять настроение этой загадочной девушке.

— …вы очень любезны, — скорее угадал я по движению губ, чем услышал. — Вы тоже…

Финал танца оказался подпорчен неожиданным событием. Что-то сверкнуло сбоку. Я повернул голову и увидел человека с фотоаппаратом, нацеленным на нас.

Он быстро сделал ещё пару снимков и бросился бежать к двери. Его пропускали, недоуменно расступаясь. Но я всё-таки недооценил императора. В зале присутствовали стражи порядка, ничем не отличающиеся от прочих гостей. Двое крепких мужчин технично приблизились к фотографу и с двух сторон взяли его под руки. Тот что-то заверещал, ему что-то сказали, и он обмяк. Все трое направились к выходу — будто, утомившись от танцев, решили сходить на перекур.

— И откуда они только берутся? — раздался сзади капризный голос. — Как крысы, честное слово.

Мы с Аделаидой одновременно повернулись на голос. Перед нами стоял парнишка лет пятнадцати, если не меньше. Во всяком случае, выглядел он так, словно вес собственного фрака для него — невыносим. Он весь как-то поник, скрючился. Лицо было таким кислым, будто он только что съел на спор десяток лимонов.

Тем больше было моё удивление, когда лицо Аделаиды осветилось радостью.

— Борис! Ты всё-таки пришёл, — сказала она.

Вспышка эта была очень короткой, Аделаида тут же взяла себя в руки и потупила взгляд.

— …очень рада, что тебе лучше…

— Ещё бы не прийти, — фыркнул парень, скользя по мне равнодушным взглядом. — Такой шум устроили, глаз не сомкнуть.

— Вы, должно быть, живёте неподалёку? — предположил я и тут же спохватился. Нас ведь ещё не представили.

— Да, ночую в кладовой, когда повар разрешает, — скривился парень. — Может быть, ты представишь меня своему кавалеру, Анна?

— Анна? — моргнул я.

Аделаида побледнела. Губы её задрожали. Лицо Бориса изобразило вялое сожаление:

— Ох, боюсь, я снова что-то испортил. Прошу простить мне мои манеры. Наверное, не стоило являться вовсе, от меня у всех одни неприятности.

И он откашлялся в кулак. Причём, это не было кривлянием, парню правда было нехорошо.

— О, Константин Александрович! — раздался знакомый голос, и к нам подошёл император, собственной персоной. — Вы, как я вижу, уже познакомились с моими детьми.

— Детьми?! — выдохнул я. И запоздало поклонился.

— Меня, собственно, так никто и не соизволил представить, — пробрюзжал Борис.

— Это легко поправимо, — улыбнулся император. — Знакомьтесь: князь Константин Александрович Барятинский, курсант моей академии. Великий князь Борис Александрович, мой сын.

Император с гордостью положил руку на плечо Бориса. Тот поморщился и, кажется, чуть не упал. Но всё же протянул мне руку.

— Приятно познакомиться, — сказал он. — Вы, наверное, знаменитость, судя по происходящему. Прошу меня простить, я газет не читаю. Вот если вдруг пожелаете поговорить о поэтике Шиллера — охотно приму вас в любое время.

— Приятно познакомиться с человеком, не читающим газет, — от души сказал я, пожимая ему руку. — Это честь для меня.

Борис вымучил улыбку, а император перевёл взгляд на Анну-Аделаиду:

— Ну, а с моей дочерью, виновницей торжества, вы, полагаю, уже знакомы.

— Да-а-а, — протянул я, искоса посмотрев на окончательно утратившую связь с реальностью «Аделаиду». — Мы с Анной Александровной встречались в Царском Селе…