Черный император (СИ)

Он не раз приставал к брату с просьбой открыть секрет этого оружия, и однажды тот смилостивился. Под клятву хранить эту тайну Рей рассказал, что на земле существует куда больше металлов, чем знают даже кузнецы, и лишь выдающиеся алхимики в своих изысканиях смогли достичь невероятного жара и выплавить то, что в обычном горне выплавке не поддается. Неразумные люди считали, что эти алхимики знаются с нечистой силой, и потому всячески их гнали, и лишь тот сеньор, к которому Рей тринадцать лет назад поступил на службу, догадался, какое сокровище идет к нему в руки, и скрыл их в одном из своих горных замков, заодно предоставив его для их научных изысканий. Тот сеньор так и погиб бездетным, и дальние родственники раздербанили его наследство, но тот замок достался Рею и его боевой команде, как понял Марней, по праву самозахвата, но Рей к тому времени был уже настолько опасной фигурой, что никто не решался с ним тягаться. Все считали этот замок базой для его отряда кондотьеров, и никто окрест не догадывался, для чего он нужен на самом деле.

Итак, эти гении алхимии научились добывать из окружающей среди полтора десятка различных металлов, некоторые, к сожалению, существовали там в совершенно мизерных количествах, но Рей уже знал, на что похожи содержащие их минералы, и лелеял надежду отыскать где-нибудь их месторождения. О, тогда он сможет вооружить целую непобедимую армию! А пока в его распоряжении было лишь пять мечей из того легкого металла, который открывший его алхимик обозвал титаном, и десяток кинжалов из сплава других, тяжелых почти как золото, но при этом неимоверно прочных, даже прочнее титана. Такими можно было запросто пробить любой доспех. Мечи эти и кинжалы Рей ценил дороже золота, но двум своим младшим братьям пожертвовал по экземпляру того и другого.

Тяжелый кинжал с узким лезвием Марней пока хранил в тайнике до тех времен, когда и ему доведется идти на войну, а вот с мечом активно упражнялся и мог уже противостоять даже взрослым воинам. А уж как игрался с таким же подарком Сантей! Дай ему волю, он бы, наверное, и спать с ним ложился.