Черный махаон

Среди разработчиков вредоносного программного продукта и был некто Ботаник. Именно он подбросил идею корректировки суммарных счетчиков и удаления сведений о технологических проливах в компьютерной программе АЗС. Именно он был главным мозговым центром группы разработчиков.

Он никогда не выходил онлайн, никогда не выходил дважды с одного ай-пи адреса. Никогда не сообщал о себе ничего, что могло бы хоть как-то охарактеризовать его личность, его пол, его местонахождение.

Погорела отлаженная схема, конечно, на жадности. В реализации хищения участвовали полсотни людей – операторы терминалов и АЗС, кассиры, программисты, обслуживающие созданный и внедренный Ботаником продукт. Ну, и сами его идейные вдохновители.

Они и приказали увеличить процент «недолива». Ботаник был против и полностью «слился» из проекта. На систематические недоливы обращали внимание и прежде, сейчас же пошли жалобы. Информация просочилась в сеть. Подключились розничные покупатели. Началась прокурорская проверка.

Ботаника так и не нашли. Никаких следов, кроме мудреного, виртуозно прописанного кода в основе программы. Papilio machaon.

– Ботаник хренов, – бросил тогда Вася Тимченко, начальник аналитического отдела.

Это «Ботаник» и закрепилось за кибер-Мориарти[9].

Он опережал их не на полшага, на десять. Он мыслил иначе. Мстислав чувствовал, что Ботаник считает себя чуть ли не богом. Но даже боги иногда ошибаются. И он затих, следуя за Ботаником, фиксируя его следы, небрежные и разрозненные, плыл за ним, как охотник за добычей, чтобы подобраться как можно ближе. И воспользоваться одной-единственной ошибкой.

Ботаник обнаружил себя почти через год после завершения расследования по АЗС. Другой регион. И тоже схема, ориентированная на массовое хищение небольших, неприметных сумм с лицевых счетов пользователей нескольких операторов сотовой связи. Несколько программеров, сектора, независимые друг от друга счета для вывода похищенного. Вирусная программа, адаптированная под популярную операционную систему, перехватывала входящие и исходящие смс-сообщения, блокировала входящие смс, удаляла исходящие смс. Новое детище Ботаника получало доступ к данным абонента: логин и пароль от мобильного банка, номер и срок действия банковской карты, CVV-код, наличие денежных средств на балансе и так далее. Абоненту зараженного телефона стоило только отправить сообщение о пополнении баланса, чтобы активировать схему хищения.

Ребята действовали аккуратно, по схеме, пока не сменился один из программистов. Как новому члены банды, не участвовавшему в изначальной разработке вредоносной программы, ему назначили самую низкую в банде оплату. Парень обиделся. Он решил, что достоин большего и пора поработать на себя, любимого. Он единовременно снял со счетов всех вверенных ему абонентов сумму под ноль, что, конечно, привлекло внимание пользователей и самих сотовых операторов.

Когда дело попало в следственные органы, назначили экспертизу, материалы уголовного дела, включая программу, коды и вскрытые оперативниками плагины и утилиты попали в экспертный центр, где работал он, Мстислав.

Он сам не понимал, каким образом, как он почувствовал, что создатель этой программы и Ботаник из дела об АЗС – одно и тоже лицо. Он сам не понимал, что ему подсказало это. Между каких строк он прочитал его уникальный почерк. P-P-H-O-A-I-A-L-M-A-O-N-C–I. Анаграмма от Papilio machaon.

И вот тогда началась настоящая игра.

В антивирусные программы была внедрена разработанная Мстиславом программа-охотник, которая выискивала в сети эту подпись на серверах, в заархивированных папках, в прогоревших дотла блоках, сотни вариантов анаграмм, паутина выявленных следов. Сотни нераскрытых дел.

Масштабы работы Ботаника поразили даже видавших виды оперативников.

Он применял схожие схемы в разных регионах. Его функционал ограничивался анализом систем, поиском уязвимостей. Далее он создавал уникальный программный продукт, передавал его заказчику по временному каналу связи. Получив единовременно оплату, выходил из дела. Сотни дел расследованных и доведенных до суда дел по киберпреступлениям остались с не выявленным разработчиком вредоносной программы.

Но анализ последних запросов подсказал – что-то готовится в самом удаленном от центра регионе. Приморье.

И вот сейчас Мстислав чувствовал, что подобрался к Ботанику опасно близко. Он рассматривал распечатки, и по ним выходило, что Ботаник изменил схему, став не только разработчиком программы, но и ее непосредственным оператором. Что больше всего забавляло программиста, так это вскрывшиеся подробности личной жизни Ботаника. Получалось, что он сотрудник одного из крупнейших в Приморье банков, что он женщина и зовут его Яна Владимировна Зимина.

– А чего тебя в этом смущает? – Данила Кистяев сосредоточенно чесал за ухом. – Что, по-твоему, баба Ботаником быть не может?

Мстислав нахмурился, уперся кулаками в казенную столешницу, под его весом та жалобно скрипнула:

– Потому что это на сто процентов не она.

– С чего это? – Данил скептически хмыкнул, плюхнулся на стул рядом.