Чёрный монах

Когда к гостям ушла Татьяна,

Он вышел из дому; душа

Была полна тех грёз тумана,

Он шёл до парка не спеша.

Цветы (их только что полили)

Ядрёный аромат струили,

Садилось солнце, вечер тих

Мечты лелеял, точно стих.

Андрей, глубоко размышляя,

Легенда как пришла к нему,

Подвластный чувству одному,

Дошёл до старого сарая

И незаметно до реки.

Близ вод носились кулики,

Две утки серые сидели.

Когда спустился вниз Андрей,

Они с волненьем улетели

И скрылися средь камышей.

Чуть освещая сосны, ели,

Лучи последние горели,

Блестели веточки кой-где,

Но на темнеющей воде

Уже был вечер настоящий.

Текла спокойная река,

Тихонько плыли облака,

Порою ветер дул бодрящий,

Дышалось чище и свежей.

В мечтах пленяющих Андрей

Переходил по лавам ре

ку.

Очнувшись на другом брегу,

Он восхитился: «Человеку,

Природной тишины врагу,

Остаться б здесь для счастья боле!..

Вот предо мной широко поле,

Вдали дрожит младая рожь,

Живой души здесь не найдёшь

И кажется, вдали тропинка,

Коли пойти по ней вперёд,

В то место славы приведёт,

Где солнцем светится былинка,

Куда светило повлекло

И величавый свет зажгло…

«Как тихо здесь, светло, просторно,

Свобода теплится в груди

И кажется, весь мир упорно

Мне шепчет: суть мою найди;

Он притаился, ждёт ответа,

Чтоб понял глас его привета,

Дошёл до трепетной межи…»

Но вот по оживлённой ржи

Тихонько волны пробежали:

Вечерний лёгкий ветерок,

Как нежности и ласки бог,

Как песня из лучистой дали,

Из вдохновенной синевы,

Коснулся Коврина главы.

Минута – и порыв сильнее:

С волненьем зашумела рожь

И ропот сосен стал слышнее,

По телу пробежала дрожь.

Остановившись в изумленье,

Стремясь душою в отдаленье,

На горизонт смотрел Андрей.

Оттуда всё скорей-скорей

Иль чёрный вихрь, иль смерч огромный

Летел со страшной быстротой

И, уменьшаясь высотой,

Он приближался боле тёмный

И становился всё ясней:

В рожь, влево бросился Андрей,

Чтоб дать дорогу тени тёмной,

Границ не зревшей впереди.

Седой монах в одежде чёрной,

Скрестивши руки на груди,