Черный орден

Кхамиси еще раз осмотрел тушу, пристально изучил оторванную заднюю ногу, разорванное горло. Самку убил очень сильный и быстрый зверь… Волосы у инспектора на затылке встали дыбом. И куда подевались животные-падальщики?.. Прежде чем он успел снова впасть в задумчивость, заговорила доктор Фэрфилд:

– Детеныша мы потеряли.

– Что? – Кхамиси обернулся. – Вы вроде сказали, что самка не родила.

Доктор Фэрфилд выпрямилась, стянула перчатки и взяла в руки винтовку. Не отрывая взгляда от земли, биолог отошла в сторону от трупа. Кхамиси догадался, что она идет по кровавому следу: зверь вытащил из брюха самки самое лакомое и утащил, чтобы попировать без помех. О боже… Доктор Фэрфилд раздвинула нижние ветки кустов и обнаружила то, что неизвестный хищник извлек из брюха самки: детеныша. Хрупкое тельце было разорвано на куски.

– Думаю, детеныш был еще жив, когда его вырвали из тела матери. – Биолог указала на кровавые брызги. – Бедняжка…

Кхамиси отступил, вспомнив вопрос, который она задала чуть раньше: почему никто из падальщиков не поживился внутренностями мертвого животного? Ни грифы, ни шакалы, ни гиены… даже львы их не тронули. Доктор Фэрфилд права. Не могли звери оставить так много мяса мухам и червям. Что-то тут не так. Если только… Сердце глухо стукнуло в груди.

Если только хищник не скрывается здесь до сих пор.

Кхамиси поднял винтовку. Его внимание вновь привлекла неестественная тишина. Как будто весь лес застыл в страхе перед тем, кто убил носорога. Замерев на месте, инспектор чутко принюхивался, словно сам был зверем.

Он вырос в Южной Африке, хорошо знал местные суеверия и слышал немало россказней о таинственных чудовищах, населяющих джунгли. Ндалауо – воющий людоед из лесов Уганды; мбилинту – гиппопотам размером со слона из болот Конго; мнгва – мохнатый зверь, подстерегающий человека в прибрежных кокосовых рощах.

Однако в Африке мифы порой обретают плоть. Как, например, нсуи-фиси. Это пятнистое чудовище-людоед долго считалось вымыслом белых поселенцев Родезии, пока спустя десятилетия ученые не обнаружили таинственного убийцу. Им оказался новый вид гепарда, которому присвоили громкое таксономическое название Acinonyx rex.

В ту пору, когда Кхамиси изучал джунгли, он встречал упоминание таинственного чудовища, известного всей Африке. У него было много имен: дубу, лумбуа, керит, гетет. Одно лишь только имя, произнесенное вслух, вызывало у местного населения крики ужаса. Хищник размером с гориллу проявлял поистине дьявольские проворность, коварство и жестокость. Столетиями охотники – белые и чернокожие – пытались его выследить.

– Укуфа… – пробормотал Кхамиси.

– Что вы сказали?

Доктор Фэрфилд по-прежнему склонялась над мертвым детенышем.

Так зулусы называли чудовище, о котором говорили только шепотом на ночевках у костров и в краалях.

Укуфа. Смерть.

Он знал, почему мысль о чудовище пришла ему в голову именно сейчас. Пять месяцев назад старик из племени рассказывал, что видел укуфу совсем недалеко отсюда.

«Полузверь, полупризрак, с глазами, полными огня!» – убежденно твердил старик.

Его рассказу поверили только старейшие соплеменники. Другие, подобно Кхамиси, насмехались над рассказчиком. Однако здесь, в тенистых зарослях…

– Нужно уходить, – решительно заявил инспектор.

– Но мы так и не выяснили, кто убил самку.

– Главное, что не браконьеры.

Большего Кхамиси знать не требовалось. Он махнул винтовкой в сторону джипа. Оставалось связаться по радио с главным инспектором, сообщить новости и закрыть это дело. Самку носорога убил хищник, а не браконьер. Труп оставлен падальщикам. Еще один жизненный цикл завершился.

Доктор Фэрфилд нерешительно поднялась.

Внезапно тенистые джунгли огласил дикий звериный крик, закончившийся на высокой ноте: «Уу-ииии-ооо!..»

Кхамиси задрожал, услышав этот вой. Звук отозвался в мозгу эхом рассказов у ночных костров о жестоких кровавых убийствах, пробудил родовую память о дремучих временах, когда люди еще не умели говорить и повиновались инстинктам.

Укуфа. Смерть.

Когда крик растаял в воздухе, вновь наступила тяжелая, неестественная тишина. Кхамиси мысленно прикинул расстояние до джипа. Нужно отступать, но без суеты. Паническое бегство только раззадорит кровожадного хищника.

В глубине джунглей снова раздался вой. А потом еще. И еще раз.

Кхамиси понял, что у них осталась единственная надежда на спасение.

– Бежим!

9 часов 31 минута

Копенгаген, Дания

Грей лежал на черепичной крыше, глядя туда, где секунду назад была Фиона. Перед его мысленным взором застыла картина: девушка, соскальзывающая со ската крыши. Сердце глухо колотилось в груди.

«Господи, что я наделал…»

Из чердачного окна с ревом вырвался столб пламени и дыма. Несмотря на испытанное потрясение, Грей заставил себя действовать. Он встал, опираясь сначала на локти, потом на ладони.

В краткую минуту затишья снизу донеслись громкие голоса. Потом где-то у самого края крыши послышался негромкий стон. Фиона?!