Черный пробел

Глава 7

Зубов, лейтенант Жилин и их отряд последними вышли с тюремного двора. Они шли на самое ответственное дело — ликвидацию основного бандитского гнезда в ресторане «Прибой». К месту операции пробирались глухими задворками и проходными дворами, чтобы не ввязаться в бой раньше времени. Вокруг ресторана было пустынно, так как мирные жители опасались появляться в этих местах, а заставить бандитов стоять на часах не мог даже Ганюк. Поэтому ресторан удалось обложить незаметно. Зубов залег с пулеметом прямо напротив выхода. Лейтенанту Жилину предстояло подавать ленту. Но полковник вдруг задумался и произнес: «Нет, мы сделаем не так». Он передал пулемет рабочим Чахоткину и Кашлеву, а сам вместе с лейтенантом прокрался вокруг ресторана, слушая, как звенит внутри посуда, раздаются пьяные голоса и играет музыка. Они перелезли через стену и очутились на заднем дворе. Там как заведенные бегали служители: официанты, повара, судомойки. Им приходилось стараться изо всех сил, чтобы не навлечь на себя немилость бандитов, кончавшуюся обычно короткой расправой. Зубов с Жилиным подстерегли двоих в белых халатах, уволокли за штабель ящиком и, сняв с них халаты, оделись в них сами, а служителей на всякий случай связали, посоветовав им не поднимать шума и заткнув им для верности рты валявшейся тут же ветошью. Подхватив по ящику с пивом, друзья, напустив на себя деловой вид, прошмыгнули в дверь. Ящики они бросили в первом же укромном уголке и по коридорам добрались до общего зала. Не обращая на себя ничьего внимания, незаметные в своих белых халатах, они спокойно вошли в зал, спокойно поднялись на эстраду… Полковник вполголоса скомандовал: «Давай!» — и бесцеремонным пинком сшиб с эстрады певицу. Лейтенант Жилин так рявкнул на оркестрантов, что у тех затряслись поджилки. Музыка смолкла. Бандиты сперва не поняли, в чем дело, и тупо уставились на Зубова, который стоял у микрофона, направив на зал дуло ППШ. Однако полковника ожидало горькое разочарование — Ганюка в зале не было. На его месте сидел Жереп и, не в силах оторвать от полковника глаз, тряс за плечо Хрякова, сидевшего спиной к эстраде. Тот обернулся, и у него отвалилась челюсть. «Бросай оружие, гады!» — заорал Жилин, выхватив из–за пазухи бомбу. Жереп, решив, что дело все равно проиграно, схватил двустволку и пальнул в Жилина, попав последнему в голову жаканом. Однако лейтенант усилием воли заставил себя не упасть и бросил бомбу. Так как в глазах у него от полученного удара все двоилось, то бомба не попала в цель. Она с неприятным шипением прокатилась по проходу между столиками и взорвалась с такой силой, что у всех зазвенело в ушах, из окон вылетели стекла и помещение заволокло смрадным дымом. Когда дым рассеялся, оказалось, что перевернуто много столиков, а у бандита Петрова — Водкина по кличке Рыба оторвана нога. Пользуясь дымовой завесой, бандиты успели залечь на полу среди перевернутых столиков и других предметов, разбросанных взрывом, и открыть огонь по милиционерам, все еще стоявшим на эстраде. Жилину пуля оторвала мочку уха. Тогда друзья залегли и, постепенно отползая к выходу, стали бить на выбор бандитов, которые высовывались из–за укрытия. У тех не хватало ума, а может быть, смелости, чтобы броситься в атаку — в этом случае, принимая во внимание их многочисленность и тесноту зала, они могли рассчитывать на успех. Но покамест они еще не успели опомниться, только Петров — Водкин, разозленный потерей ноги, призывал их к решительному штурму. Зубов с Жилиным вскочили и, не теряя времени, бросились к выходу — негодяи даже не успели выстрелить им вслед. Впрочем, полковник задержался у двери, и когда четверо бандитов, бросившихся вдогонку, выскочили в коридор, расстрелял их в упор из своего автомата, так что четыре тела почти одновременно рухнули на пол, загромоздив дверной проем. Минут через десять Жереп додумался бросить в коридор гранату, но полковника там, уже, разумеется, не было.