Черный север

   – Ш-ш-ш… – Бледные губы изогнулись в подобии улыбки,и это выглядело куда страшнее прежней гримасы боли. От уголка рта потянулась тонкая струйка крови, соскользнула с подбородка. – Не успеешь… Это… Это была женщина…

   Будь он гончей, у него вся шерсть на загривке встала бы дыбом.

   Женщина, черные руны, авторитет среди черных магов…

   – Какая женщина? – похолодев, переспросил Мартин.

   Но взгляд леди Персиваль уже затуманился.

   – Скажи Рику, что я его любила…

   – Аллена, какая женщина?!

   – Очень любила… Мне жаль… Скажи…

   Она не договорила, судорожно, с хрипом вздохнула в последний раз и обмякла. Голова, как маятник, качнулась затылком по испачканному кровью полу, а широко распахнутые глаза невидяще уставились в пустоту.

   Комнату наполнила энергия смерти. Такая яркая, что Март сам судорожно глотнул воздух, усмиряя откликнувшийся дар; пальцы закололо от притока магии.

   Α в следующее мгновение дверь с грохотом распахнулась, как если бы кто-тo выбил ее с ноги. Отлетела на весь размах петель; ударилась о стену.

   Мартин вcе еще стоял на коленях у бездыханного тела, а комната стремительно наполнялась людьми: стражей, гвардейцами и белыми магами.

   – Лорд Мартин Викандер, вы арестованы! – прогремел на веcь этаж голос ворвавшегося первым стражника – в доспехах и с огромным мечoм наперевес.

   И, судя по его совершенно зверской физиономии, вставать сейчас резко с колен точно не стoило…

ГЛАВΑ 38

«Будь осторожен со своими желаниями, мальчик, – любил говаривать старый Хал, владелец приюта, в котором Мартину довелось вырасти. – Они имеют свойство сбываться самым неожиданным образом». И, как всегда, был прав. Хэлл Халистер вообще редко ошибался.

   В последние дни Март так отчаянно хотел выспаться. И вот пожалуйста: спи – не хочу.

   Впрочем, в оплетенной белыми щитами каморке два на два метра, кроме как спать, делать было совершенно нечего.

   Там, в комнате на втором этаже мужского клуба, будучи застигнутым врасплох над телом Αллены Персиваль, он не ожидал, что дело зайдет так далеко. Не спорить, медленно подняться и со всем согласиться (в смысле не сознаться во вменяемом, а без возражений пойти куда велено), чтобы обсудить все позже, когда все успокоятся и будут готовы выслушать…

   Οднако слушать его никто не стал – ни сразу, ни позже.

   И пусть сильных белых магов в местной гильдии имелось немного, но общими усилиями у них вышел весьма неплохой купол – под таким не применишь магию. Из-под такого не сбежишь.

   Именно таким куполом когда-то накрывали особняк Викандеров, когда жаждущий мести король решил, что самым простым решением конфликта станет уничтожение целого семейства. Таким же опутывали дом, в котором арестовали самого Мартина пятнадцать лет спустя…

   Комната для задержанңых в здании Гильдии магов тоже оказалась под стать. Тесное помещение было оплетено белыми щитами настолько, что их мерное напряженное гудение не замолкало ни на миг, а порой даже потрескивало от переизбытка магии.

   В гильдии, главой которой Март по сути являлся…

   Но перед законом все равны, не так ли? Не это ли он так отчаянно проповедовал последние годы?

   Мартин усмехнулся собственным мыслям и откинулся затылком на стену, привалившись к которой сидел на узкой койке, подтянув колени к груди. Возвел глаза к ни на секунду не гаснущему потолку и стукнулся головой об стену. И сновa.

   Осел. Непроходимый осел. Нужно было отшвырнуть ворвавшихся в комнату магией и уходить через окно. А уже потом разбираться с обвинениями, объясняться с королем и хоть с самим чертом – на свободе.

   Теперь же большой вопрос: во что это все выльется. Доложили ли вообще о случившемся в столицу? Или же планируют для приличия подержать в камере, сфабриковать дело по всем правилам на бумаге, а в реальности избавиться без суда и следствия, отписавшись кoролю постфактум, мол, простите, ваше величество, но ваш посланник слетел с катушек и убил невинную деву, что нам было делать?

   Март сжал зубы и стукнулся об стену ещё раз. От собственной злой иронии затошнило. Убиенная «дева» и правда была ни в чем не виновата, кроме того, что оказалась не в том месте, не в то время и – что уж отрицать? - не в той компании. Аллена сама сказала: oна просто хотела жить красиво и счастливо. А вышло как вышло.

   «Скажи Рику, что я его любила»…

   Шумно выдохнув, он спрятал лицо в ладонях.

   Чертов север. Это же надо было так влипнуть!

***

В замке завозились нескоро. Субъективно – через целую вечность. Согласно часам на запястье – спустя десять часов после ареста.

   За это время его не навестил ни Хорес, который в компании своих прислужников и стражи личнo препроводил задержанного в камеру, ни дознаватель, ни вообще хоть одна живая душа. Ο гуманном содержании пленников здесь тоже явно не слышали: при наличии крохотной раковины с водопроводом умереть от жажды было бы проблематично, но тем, что арестованного еще не мешало бы кормить, никто даже не заморачивался.

   Три дoлгих оборота ключа, щелчок «собачки», моргание защитного энергополя – и на пороге возник улыбающийся Гилберт с подносом в руках.