Черный список

Мы всегда подписывали бенефициарные формы прошлого, нынешнего или будущего года с частотой, бросавшей вызов календарю и нашей способности помнить номера социального страхования своих иждивенцев. У нас возникло стойкое подозрение, что требования личных контактов являются инструментом притеснения. Мы предпочли бы на шестьдесят пять процентов меньше торчать в Сети, но, вероятно, нам все-таки нужно было проводить там, как минимум, на пятьдесят процентов больше времени. Каждый день сто вещей, больших и маленьких, малозначительных или довольно мерзких, вставали между нами и нашей работой. Поэтому когда мы говорили, что лучше бы нас никто не просил улыбаться на работе, то на самом деле хотели донести вот что: мы хотим делать свою работу. Когда мы говорили, что не желаем слышать никаких комментариев о длине наших юбок, то тем самым хотели выразить вот что: мы хотим делать свою работу. Когда мы говорили, что нам не хочется, чтобы кто-нибудь трогал нас в офисе, то тем самым хотели сказать: мы хотим делать свою работу. Пожалуйста.

Мы хотели, чтобы к нам на работе относились как к мужчинам. Причем по той же причине, по которой многие покупают себе смартфоны: это сильно облегчает жизнь…

* * *

Утром Арди пыталась делать свою работу, мужественно сражаясь с медленным Интернетом, когда мимо ее кабинета прошли двое мужчин в костюмах. Они направлялись к Эймсу Гарретту. Прошли сутки с тех пор, как Слоун наняла Хелен Йе, чтобы с ее помощью оформить иск против компании «Трувив» и Эймса, – иск, к которому на стороне обвинителя решила присоединиться и Арди. Сейчас, когда Эймс вот-вот мог быть официально объявлен генеральным директором, время играло весьма существенную роль.

Через два часа после того, как мужчины в костюмах проследовали мимо ее кабинета, на экране компьютера появилось приглашение через двадцать минут явиться на совещание в отдел кадров. Она выбрала опцию «Принять», и отметка о совещании тут же засветилась в ее онлайн-календаре.

Арди была матерью-одиночкой. Означало ли это, что ей нечего терять, или, наоборот, она может потерять больше всех?

Прежде чем удалиться, эти двое в костюмах провели в кабинете Эймса примерно сорок пять минут. Долго это или нет, Арди не знала. Она следила за временем. Ее собственные двадцать минут тоже могли стать и долгими, и короткими…

Она встала, сняла блейзер, висевший на плечиках на двери, и просунула руки в рукава. Слоун ждала ее у лифта.

– Итак, началось, – сказала она. – Ты готова?

Арди никогда до конца не понимала стратегию: в критические моменты сосредоточить всю энергию на внешности. Но именно такой принцип исповедовала сегодня Слоун. На ней был новый темно-синий костюм с белой блузкой, волосы были завязаны в аккуратный «конский хвост», из которого не выбивался ни один волосок. Она была похожа на Корпоративную Чудо-Женщину в костюме супергероя.

– Я, конечно же, не брошу тебя одну.

Отчасти верно. Или абсолютно верно, но, может, просто это не вся правда. Наверное, что-то подобное она и имела в виду…

Слоун нажала на кнопку. Несколько мгновений спустя со стороны туалета появилась Грейс.

– Что ж, – сказала она, – если нам нужен обладатель кровавого тампона, то у меня только что начались критические дни. В первый раз за пятнадцать месяцев. – Все трое вошли в пустой лифт. – Думала, что, пока кормлю грудью, месячные не начнутся. Спрашивается, какого черта?

Я тебе понадоблюсь.

Такое текстовое сообщение Грейс послала поздно вечером того дня, когда Слоун решила подать иск. Слоун спрашивала себя, может ли Грейс сказать, насколько ее недооценивает Арди и отразится ли это на ее лице…

Короткая поездка наверх, и они вышли из лифта. В фойе их ожидал лысый мужчина. Он не носил очков, и на его рубашке не было видно следов от горчицы, но это был типаж, которому очень подошли бы и очки, и испачканная рубашка. Это нисколько его не портило бы. Наоборот, вполне соответствовало бы типу личности.

– Эл Ранкин, – представился лысый и, обхватив обеими ладонями, коротко потряс руку каждой из женщин. – Идемте за мной и посмотрим, что можно для вас сделать.

Слоун и Арди перекинулись взглядами. Между девятым этажом, где располагался отдел персонала, и пятнадцатым, ощущалась явная разница. Это все равно что проехать на электричке из Верхнего Вест-Сайда в какой-нибудь частично реконструированный квартал в Куинсе. Вместо отдельных кабинетов здесь были, в основном, разделенные перегородками отсеки. Персонал был явно помоложе, чем на пятнадцатом, за исключением нескольких старожилов, которые на фоне прочих коллег выглядели просто динозаврами, покорно дожидающимися своего мезозойского периода.

Эл Ранкин проводил женщин в конференц-зал. Усевшись в кожаное эргономичное кресло напротив, он обхватил руками свою голову, сплетя пальцы на затылке. На рубашке, под мышками, виднелись пятна от пота.

– Так. – Ранкин посмотрел на лежащую перед ним на столе стопку бумаг. – Вы ведь в курсе. – Когда он опустил голову, на подбородке образовалась характерная складка.

Слоун решительно положила руки на стол.