Черный ветер

Так случилось и сейчас: медведь знал повадки кабана. Кабан проскакал по инерции метров пятнадцать и повернул обратно, целясь клыками в медведя. Но хозяин тайги снова отбросил свою неуклюжесть. Чтобы преградить путь кабану, топтыгин быстро и ловко поднял с земли толстую обгорелую кокору длиной метра в два и швырнул ее навстречу кабану. Кокора упала перед самым кабаньим рылом. Конечно, было бы куда лучше, если б она угодила прямо по свиной башке. По все-таки брошена она была очень неплохо. Вепрь со всего разбега споткнулся о нее и, перекувырнувшись через голову, растянулся на траве. Медведь подскочил к нему и нанес страшный удар когтями в бок. Клыкастый с визгом отлетел в сторону, но тут же вскочил на ноги и снова, с еще большей яростью, кинулся на врага. Удар медведя хотя и был силен, но пришелся как раз по боковой броне кабана, и вепрь остался цел и невредим. Медведь снова хотел было схватить колодину, но кабан был уже рядом, и, чтобы спасти свою медвежью жизнь от гибели, ему надо было моментально отскочить в сторону. Но, как назло, и совсем некстати, попала под ноги медведю та же кокора, которую только что кинул он в кабана. Проклятая колодина не дала медведю развернуться. Замешкался медведь на какую-то долю секунды, и это решило его судьбу. Кабан на полном ходу прошелся клыком по левому боку медведя, разворотил ему живот и, даже не сбавив скорости, промчался мимо. Произошло это так молниеносно, что наши наблюдатели не успели даже и глазом моргнуть.

Топтыгин с жалобным стоном повалился на бок и, сотрясая таежную глухомань душераздирающим воем и плачем, бросился в гору с располосованным животом. Бросился прямо туда, где прятались невольные свидетели этой кровавой лесной драмы.

От громоподобного рева хозяина тайги у наших путешественников волосы зашевелились на голове, мурашки пробежали по телу.

Даже Георгий Николаевич, всегдашний защитник зверей, теперь трясущимися руками отчаянно дергал Горбачука за рукав и требовал:

- Да стреляйте же! Стреляйте! Он тут всех нас… Стреляйте же скорей!..

- Зачем стрелять? Он сейчас сам упадет,- спокойно и равнодушно ответил Горбачук.

- Тогда прикончите его скорее! Зачем мучаете зверя? - продолжал умолять Георгий Николаевич.

- Вот это другое дело. Мучить не надо, все-таки живое существо…- согласился Горбачук, поднимая карабин.

Баярма зажмурила глаза от страха, мелко-мелко тряслись побелевшие губы девочки. Цыден высунулся из-за камня и, нацелив фотоаппарат на медведя, сделал кадр с близкого расстояния. Услышав щелчок фотоаппарата, раненый медведь резко поднял лобастую голову и увидел непрошеных двуногих пришельцев, ставших нечаянными свидетелями его, хозяина тайги, небывалого позора. Он напряг все силы, шагнул раз, другой, третий и, прежде чем получить пулю, свалился сам, уткнувшись рылом в землю.

Глава десятая

РАССКАЗ ДЛЯ «ОГОНЬКА»

Как только подполковник Бадимбаев получил данные об узниках концлагеря Дахау, в аймачном отделе милиции состоялась оперативная летучка по операции «Черный ветер». Здесь было принято решение поехать для начала к одному из бывших узников, учителю Левскому. Учитель находился в районе заповедника, и встретиться с ним было проще, чем с остальными. Впрочем, с одним из числившихся в списке встретиться вообще было невозможно. Это был шофер геологоуправления Афанасьев, тот самый, который недавно погиб во время автомобильной катастрофы.

- Бывший узник концлагеря Дахау Афанасьев и бывший палач этого концлагеря Тоом…- говорил на летучке Бадимбаев.- И надо же: шофер погибает в том же районе, где, по предположению Москвы, скрывается эсэсовец… Не говорит ли это вам что-нибудь? - обратился он к Бастуеву и старшему лейтенанту Большакову.

- Но какая может быть связь между ними? - вопросом на вопрос ответил майор.

- А такая: один - узник, другой - палач. И в одном и том же концлагере. А теперь - в одном и том же районе. Могла состояться случайная встреча на дороге. Могла или нет?

- Значит,- проговорил Бастуев,- вы допускаете мысль, что Афанасьев каким-то образом узнал Тоома, а Тоом каким-то образом понял, что узнан, и решил избавиться от опасного свидетеля?

- Да, примерно так в основном… В последнее время, особенно после того как сегодня я узнал, что Афанасьев был узником концлагеря Дахау, меня упорно преследует эта мысль…

- Но следователь прокуратуры и наш автоинспектор утверждают, что это самая обыкновенная авария на почве пьянства,- сказал старший лейтенант Большаков.

- Надо проверить,- проговорил Бадимбаев.- Поговорить в Усть-Баргузине с людьми, видевшими Афанасьева перед катастрофой, а также с его женой. Я поеду сам. Прошу прикомандировать ко мне кого-нибудь из ваших работников.

- Разрешите мне, товарищ майор,- обратился Большаков к Бастуеву.

- Езжайте,- согласился Бастуев.

- Вот и прекрасно! - сказал Бадимбаев.- Значит, сразу же после обеда выезжаем. Отправимся к Левскому, а по пути задержимся на месте аварии и в Усть-Баргузине.