Черный волк

Два… Теперь постарайтесь вообразить себе те годы, что вас не было здесь. Вообразить разом, ощутить их всем телом, пропустить через себя как один большой электрический импульс, наполнитесь этим временем. Вспомните самые яркие моменты. Прочувствуйте их как можно более полно и отчетливо. Вспомните их объемно, вспомните их не сознанием, вспомните их вашим телом… Где было больно, тепло, холодно — вспоминайте, что вы тогда переживали, чувствовали, чему удивлялись, радовались.

Три… Что вы представили? Где вы сейчас? Первое, что приходит на ум. Что вы видите? Говорите. Где вы сейчас?..

Но Виктор Демьянович не отвечал, он уже был там…

Новошайтанск

1

Пермь. 200* г.

К зданию, где располагалась школа классического танца, подъехал черный автомобиль премиум-класса. Стекла вопреки законодательству были наглухо затонированы. Машина сверкала в свете фонарей своими натертыми до блеска бортами — было видно, что хозяин следит за своим авто.

Машина задержалась у парадного входа в школу буквально на несколько секунд и двинулась по улице дальше, свернула в ближайший двор и остановилась где-то в глубине на свободном парковочном месте. Водитель погасил фары, приоткрыл водительское окно и закурил. Это были его любимые сигареты, не из дешевых. В отличие от подавляющего большинства табачных изделий, здесь бумага не была пропитана специальным составом для быстрого горения. Эти сигареты были наполнены трубочным табаком и тлели медленно, позволяя смаковать каждую затяжку.

Через несколько минут из школы вышла девочка, на вид седьмой-восьмой класс, и направилась по тротуару вдоль по улице. Ее выворотная походка говорила об успехах в классическом танце, а широкий стремительный шаг о том, что она торопится домой.

Мужчина вышел из автомобиля, облокотился на открытую дверь, спокойно проводил девочку взглядом и, закрыв машину одним прикосновением к ручке, проследовал за семиклассницей.

Ее путь вынужденно пролегал через небольшой, но плотно засаженный деревьями парк, дорожки которого тускло подсвечивались старыми фонарями. Девочка хорошо знала эту дорогу, и даже притом, что здесь никогда и ни с кем ничего страшного не случалось, она все равно нервничала каждый раз. Для своего спокойствия мама купила дочери перцовый баллончик и попросила всегда носить его под рукой в кармане. Но сегодня он ей не понадобится…

Мужчина тихо шел за девочкой по соседней тропинке и осматривался вокруг. Никого. Абсолютная тишина. Внутри его зажегся огонек азарта и предвкушения невероятного по обилию эмоций и счастья вечера. Сегодня он снова будет работать, снова будет делать то, что любит больше всего на свете, — творить, создавать новое, лепить. Лицо мужчины было скрыто за тенью от капюшона, поэтому разглядеть эмоции на его лице было невозможно, но от него исходила энергия ликования, поэтому он не стал ждать другого случая и тихонько свернул с тропинки в густые заросли ольхи и ели в сторону тропинки, по которой шла девочка.

Удар пришелся на шею, четкий и меткий, словно отработанный до филигранности. Шейные позвонки хрустнули, гортань издала глухой возглас неожиданности, и девочка повалилась в руки своего палача. Нет, она умерла не мгновенно. Удар лишь парализовал ее тело, так что она теперь не сможет сопротивляться.

Мужчина подхватил свою жертву, закрыл ей рот ладонью и в несколько приемов оттащил подальше в кусты, где никто им не помешает. Он аккуратно положил тело на траву и заклеил губы семиклассницы сантехническим скотчем. Но это было лишним. Девочка не чувствовала своего тела и была напугана так, что вряд ли смогла бы издать хоть малейший звук. Страх и паралич сковали ее тело.

Мужчина распустил кичку на голове жертвы и расправил волосы, разложив их веером на траве.

— Так-то лучше… — улыбнулся палач. — Какая ты у нас красавица!

Ребенок отрывисто дышал. Вопреки параличу ее тело били дрожь и конвульсии. Из глаз потекли большие, словно глицериновые, слезы.

— И плачешь ты красиво, — произнес убийца. — Сейчас мы тебя переоденем, и ты будешь похожа на славную куколку. — Мужчина рассмеялся детским заливистым смехом, но, на секунду испугавшись, что теряет контроль над ситуацией, резко заткнул себе рот ладонью. — Упс… Мы же не хотим, чтобы нам помешали. — Его голос звучал приторно и до тошноты мягко. Он каждым словом как будто убаюкивал девочку.

Мужчина достал из своего маленького рюкзака розовое платье, затем снял с девочки всю одежду, аккуратно сложил ее рядом и надел на тело жертвы красивое розовое платье.

— Ты же у нас любишь танцевать. Мы с тобой похожи. Только я рисую. Я художник. Хочешь, я нарисую на тебе что-нибудь красивое? Ну конечно, хочешь. — Он потянулся в рюкзак за красками, приподнял розовое платье повыше и принялся рисовать.