Черный ворон

– Наша служба, как говорится, и опасна и трудна, – начал полковник с явно заготовленной фразы, запнулся и трагическим шепотом произнес: – Можно снова?

Таня улыбнулась.

– Разумеется, Тарас Тимофеевич. Если вас диктофон смущает, я могу убрать и записать от руки. Только так долго будет и неудобно.

Полковник поднялся, обошел стол и, посматривая на Таню, крикнул:

– Myмин, два чая! И конфет из большой коробки в вазочку положи... Знаете, а может быть мы так сделаем: наметим сейчас круг вопросов, я распоряжусь поднять самые интересные материалы, просмотрю, скомпоную, а вечером, по прохладе, запишем... Вы где остановились?

«Вот это разговор!» – обрадовалась про себя Таня, а вслух, демонстрируя знание местных реалий, сказала:

– Дача Совмина. Полковник тихо присвистнул.

– Неплохо. Но наша министерская база отдыха не хуже, хоть и подальше. Розарий, знаете, павлины...

Сам-то хвост распушил, не хуже павлина, отметила Таня и как бы в задумчивости проговорила:

– Но нам понадобится помещение для работы.

– Это будет, – совсем обрадовался полковник и шумно отхлебнул крепкого чая. – Будет обязательно. Вы к восемнадцати ноль-ноль к главному входу подходите. Я «Волгу» подгоню...

– Приду, – пообещала Таня. – Только вы про материалы не забудьте. И я прошу вас посмотреть, что у вас есть на Гречук. Варвару Казимировну Гречу к.

Пиндюренко замер. Прикинул по документам и резонно заметил:

– Ты не корреспондентка. Myмин!

– Масуд Мирзоевич предлагал мне остановиться в гостинице ЦК, но в интересах дела я предпочла правительственную дачу, – четко выговорила Таня.

Застывший на пороге кабинета круглолицый Мумин ел глазами начальство, дожидаясь указаний. Полковник, намеревавшийся, очевидно, отдать какую-нибудь нехорошую команду относительно Тани, оказался в замешательстве, вызванном последней ее фразой. Никто, находящийся в здравом уме, такими именами не козыряет впустую. А эта красотка, выдающая себя за корреспондентку, на идиотку не похожа. Если она действительно знакома с самим Сафаровым...

– Мумин, – тем же четким тоном проговорила Таня. – Будьте любезны, рюмочку коньяку для полковника.

Адъютант вопросительно посмотрел на Пиндюренко. Тот молча кивнул. Мумин вышел.

– Почему вас интересует Гречук? – сиплым голосом спросил он.

– Не меня, а более серьезных людей. Из Ленинградского обкома КПСС.

– Но почему вы?..

– Татьяна. Можно просто Таня.

– Республика у нас, уважаемая Таня, маленькая, а город – тем более. Да и дело было резонансное...

На столе полковника оглушительно завопил телефон. Пиндюренко поморщился и снял трубку.

– Слушаю... Здравствуйте, Джафар Муратович... Да... Да... Так точно... Сейчас поднимаюсь. – Он повесил трубку и обратился к Тане: – Генерал на совещание вызывает. Может, завтра?

– Завтра я улетаю.

Пиндюренко озадаченно посмотрел на нее. Да, покатать по Варзобскому ущелью не получится. Деловая попалась баба.

– К вечеру все материалы подготовлю...

В раскрытое окно залетал ласковый ночной ветерок. Шуршали листья, трещали цикады, сладострастно орали майнушки. Ветерок занес в комнату летучую мышь. Она покружила возле лампы и улетела.

Низкий журнальный столик украшало блюдо с дынными корками, объеденными веточками винограда и персиковыми косточками. В роскошной коробке сиротливо маялись три последних конфетки. Воинственно щерилась фольгой бутылка из-под шампанского. Таня листала папку.

Картина получалась ясная и полностью вписывалась в составленный Таней психологический портрет Варвары Гречук.