Черный замок

Девушки осторожно спустились по лестнице, ведущей в крипту. Пегги схоронилась за одной из колонн и погасила фонарик, но очень скоро выяснилось, что полная темнота была непереносима.

Она понятия не имела, по какому сценарию начнут развиваться события. А что, если ночной хирург, выйдя из своего убежища, сорвет с них противогазы в ходе медосмотра? В таком случае, нюхнув анестезирующего газа, они тотчас попадут в объятия Морфея. Единственным шансом проскочить сквозь ячейки зловещей врачебной сети была кровь из ранки поросенка. Приманка должна сработать! Пегги рассчитывала на то, что кровотечение привлечет внимание доктора Скелета, и его профессиональный интерес переключится на животинку. Это была грубая, явно не индейская хитрость, но, сколько она ни напрягала мозги, лучшего плана действий придумать не смогла. Все та же старая недобрая история про идущую на заклание овечку и голодного тигра.

Им предстояло долгое ожидание. Наверху, этажом выше, свинья испускала душераздирающие хрюки, усиленные акустикой зала. Пегги заметно нервничала. Время от времени она включала фонарик, однако мрак в огромной крипте лишь еще больше сгущался. Пытаясь забыть о своих трясущихся поджилках, девочки присели на корточки за колонной и попытались осветить зал своими фонариками. Слишком слабый свет не доставал до глубин пещеры, и тьма зияла перед ними как громадная пропасть.

До этого уровня добрались всего два оживших идола. Время от времени они нетвердой походкой медленно выходили из ночи, словно их усталая плоть мечтала только о неподвижности.

Чтобы хоть чем-то занять себя, Пегги провела лучом фонарика по стене. Некоторые камни в кладке были положены вопреки здравому смыслу, и это усилило ее тревогу. Она смотрела на них так пристально, что вскоре ей показалось, что строительный раствор на стыках, соединявших камни, пульсирует.

Пульсирует?

Пегги глазам своим не поверила, она уже во всем сомневалась. Этот цемент – настоящий? Не утерпев на месте, она встала, вытянула руку, чтобы пощупать стену…

И от удивления оглушительно икнула. Если камни были похожи на камни, то цементный раствор, проложенный в пазах, был живым!

Она не могла ошибиться. Громоздившиеся друг на друге, плохо отесанные каменные плиты были связаны между собой той же странной плотью. Да, эту искусственную кожу использовали вместо цемента, словно оправив камни эластичным розовым веществом. Так вот отчего стены всегда казались неровными! Она-то сперва думала, что это у нее со зрением что-то не то, а дело было совсем в другом. Ей казалось, что стены шевелятся, потому что они действительно шевелились: внутри них были мышцы, и эти мышцы сокращались. Ведь только движением можно победить неподвижность суставов!

Пегги отпрянула от стены. И хотя в крипте не было жарко, по ее лицу ручьями стекал пот.

Черт-те что и сбоку бантик! Ночной хирург отремонтировал и стены, заменив первоначальный цемент на искусственную плоть, которую он употреблял в своей медицинской практике. Он пролечил стены так, как привык пользовать раненых. И разве не таким же манером он «вылечил» знаменитую крепостную стену?

У девочки не было времени поразмыслить на эту тему: стена слева от нее заколыхалась. Она увеличивалась в объеме под действием какой-то внутренней силы. Нет, на преграду со всей силы давило нечто с той стороны! Пегги запаниковала и в первой же паузе между двумя ударами сердца чуть было не сбежала прочь, подальше от этого ужаса.

И лишь сильнейший приступ адреналинового страха не позволил ей смыться, приклеив ее ноги к полу. Но тут ей на подмогу пришла Дженни. Она ощутила такой же ужас и взяла Пегги за руку. Девочки прижались друг к дружке, не отрывая глаз от растягивающейся под действием внешних толчков стены.

Замурованному не терпелось выйти наружу, и он давил на стену все сильнее. Наконец, не выдержав напора, стена порвалась. Из дыры вылезло неописуемое создание, темное, каких-то странных очертаний: нечто среднее между богомолом и рабочим станком. Оно было высоко ростом – более двух с половиной метров – и состояло из хаотичного нагромождения шарнирно соединенных конечностей, до поры до времени находящихся в бездействии и мирно сложенных на животе, что делало эту тварь похожей на перевернутую на спину сороконожку. Система трубок, электрических проводов и шлангов на его руках создавала эффект развитой мускулатуры и кровеносных сосудов. Щупальца, так будет точнее, заканчивались хирургическими и еще какими-то инструментами, о назначении которых Пегги понятия не имела. А вот голова агрегата почти целиком состояла из объективов, чьи выпуклые линзы посверкивали в темноте. Пегги предположила, что в линзах установлены сверхмощные микроскопы или даже аппараты для рентгеновской съемки. В движение этого андроида приводили толстые ноги-рычаги; для полноты картины добавим, что он к тому же изрядно проржавел. При почти нулевом освещении его можно было принять за скелет великана, внезапно вылезший из преисподней.