Черри

Черри огляделась вокруг и заметила, что обеспеченную публику сразу видно со стороны. Среди девушек было много блондинок со струящимися длинными локонами, и они то и дело встряхивали ими, зная, как соблазнительно волосы будут спадать обратно на плечи. Загорелые юноши были одеты в неброские, но дорогие рубашки навыпуск с сидящими низко на бедрах шортами. На первый взгляд эти люди были такими же, что и в районе, где остался дом ее матери (Черри никогда не называла Кройдон своим домом), но разница между ними заключалась в цене на их нижнее белье. Черри была безумно горда собой за то, что умеет держаться наравне с этими успешными людьми. Она ничем им не уступала, наверняка была умнее многих из них, и одно ее присутствие здесь доказывало, что она способна на многое. Вот чего можно достичь, если все продумать и приложить усилия. Впервые за долгое время Черри поверила, что у нее получается по-настоящему оторваться от своих корней.

– А сам ты на чем-нибудь играешь? – поинтересовалась она.

– Меня заставляли играть на пианино, пока мне не стукнуло пятнадцать.

– Заставляли?

– Не могу сказать, что я сильно страдал, – Дэниел посмотрел на нее и пришел к выводу, что хочет ей рассказать. – Дочка моей учительницы была на три года старше меня и любила позагорать в саду у всех на виду, а в моей «музыкальной» комнате были стеклянные двери.

Черри засмеялась и подумала: хорошо, что он может расслабиться и рассказывать ей такие истории. Они ее ничуть не смущали. Черри знала, что мужчины терпеть не могут капризных женщин, так что вспышки ревности она прибережет для поры, когда в них будет необходимость, чтобы показать ему, как он ей небезразличен. Такую карту стоило придержать.

– А ты?

Черри уже приняла решение не врать лишнего о своем воспитании, если можно было обойтись правдой. У лжи была гадкая привычка вылезать наружу. Но все же их отношения были еще в зачаточном состоянии, и не было нужды перегружать их горькой исповедью о том, что даже если у них нашлись деньги на пианино, его все равно некуда было бы поставить. Места в их квартире едва хватило на тошнотворный кожаный диван кремового цвета, который ее мать месяцами высматривала в мебельном магазине и копила на него, пока не начались распродажи. В диване было встроенное раскладное кресло, что казалось Черри чудовищной безвкусицей.

– Я не была музыкальным ребенком. Мне больше нравились языки. Особенно французский.

– Говоришь по-французски?

– Oui.

– А еще?

– Испанский.

– Впечатляет.

– И итальянский.

– Серьезно?

Она скромно пожала плечами.

– Они очень похожи между собой. Если немного подумать.

– Ты, наверное, очень хорошо училась в школе.

– Да. Но в школе у нас был только французский.

– Как же?..

– Сама выучила. Скачала курсы.

– Ого, – он посмотрел на нее с еще большим уважением. – Ого! Мне стоило позвать тебя с собой в свой вояж!

– У тебя был свой вояж?

– Это мама предложила. Было здорово, мы проехали на Восточном экспрессе до конца маршрута – опять же, ее идея – и исколесили всю Европу на поездах. Я такие интересные места видел.

Черри, которая была за границей лишь однажды, в Австралии, пришлась по душе мысль о долгом совместном путешествии по лучшим городам Европы.

– Красивые, наверное, были фотографии.

– Боюсь, я засорил всю страницу на «Фейсбуке».

– Ты есть на «Фейсбуке»?

Он рассмеялся.

– А тебя нет?

У Черри были свои причины не регистрироваться в публичной социальной сети – ее бросало в дрожь от одной мысли, что на ее странице объявится какой-нибудь бывший одноклассник из Кройдона. Черри свято верила, что ее жизнь, во всяком случае, та ее часть, которая имела значение, началась полгода назад. Все, что было до этого, она хотела изничтожить. То была другая Черри.

– Узнала, как тяжело оттуда удаляться, и решила, что вообще туда не хочу.

– Разумно. Честно говоря, уже несколько лет туда не заглядывал. Просто у самого руки никак не доходили удалиться, – его голос звучал встревоженно. – А это правда сложно? Удалить страницу?

– Ты у них на птичьих правах. Придется просить разрешения.

Он рассмеялся.

– Вообще-то ничего смешного.

Глядя на его серьезное лицо, она не могла сдержать улыбку.

– Мне нравится «Твиттер».

– Вот как?

Черри нравилось читать твиты британской интеллигенции. Но она не успела сказать об этом Дэниелу, потому что оркестр приступил к настройке инструментов, и им обоим пришлось пересесть поближе к сцене. Черри обхватила колени руками и смотрела на музыкантов с горячим интересом, прикидывая, сколько времени может потребоваться, чтобы научиться играть музыку с таким мастерством, и сможет ли она заняться этим. Наверняка в Сети можно найти уроки. Спустя некоторое время Дэниел приобнял ее ноги, и она вся затрепетала от первого его такого прикосновения – как к чему-то своему. Черри прильнула к нему, и они продолжили обмениваться редкими тайными улыбками.

– Еще так рано, – заметил Дэниел, когда они возвращались по парку после концерта.

До сих пор не стемнело, вечер был долгим и соблазнительным, и они оба думали о том, что же случиться дальше. Никто не хотел возвращаться домой.