Чертова дюжина лет

Тридцать один. Ирина Васильевна, город Красноярск , весна, оранжерея. Ольга Васильевна, Амиран Шотаевич из Хашури (Грузия СССР)…

Моя будущая мама, оставившая за спиной третий десяток и три брака, рассказывает: «Зашла к сестре в гости на работу в обеденный перерыв. Одета была в юбку и блузку-мать перешила из своего старого платья»…

Мой будущий папа. Младший сын в крепкой грузинской семье, где муж-глава, заслуженный агроном Грузии, жена – кроткая, хорошая хозяйка, идеальная мать, голубоглазая учительница русского языка. В Грузии в СССР все знали русский. Они, мои бабушка и дедушка, родились в один день и в один год. И вместе до сих пор, уже отметили золотую свадьбу. Папа из двойняшек, сестричка его умерла при рождении. Два старших брата. У всех троих поровну детей, если их количество разделить на три. А так у папы-я одна, у среднего брата-два мальчика и одна девочка, у старшего-пятеро дочек. Да, пять девочек в пятикомнатной квартире в городе Тбилиси.

Отец рассказывает: «Общаюсь в оранжерее с подругой Ольгой (папа, кстати, умеет реально дружить, именно дружить, с женщинами) и вдруг вижу-Она идет в легком, разлетающемся платье, волосы искрятся, а походка…как будто весь мир за собой несет»…

Целый месяц носил букеты, конфеты, фрукты, книги, помогал в ремонте комнаты в общежитие. Мама думала «странный какой мальчик, месяц уже ходит за мной и не пристает даже». Он и был для нее мальчиком, младше на восемь лет. Но как-то незаметно стал самым близким и тем самым мужчиной всей жизни. Мужчиной с большой буквы.

После того как между моими родителями произошла первая близость, папа сказал: «Давай никогда не будем расставаться…». На что мама ответила: «Ты грузин, твои родители будут против меня, так что наша связь ненадолго».

Папа ответил: «Нам нужен ребенок, тогда тебя примут, потому что дети для них-это святое».

В Красноярск прилетал дед, пытался забрать блудного сына на Родину, разлучить с «этой русской». Но получилось совсем наоборот. Папа выбрал любовь и эта любовь на всю жизнь разлучила его с Родиной и родителями. Это терзание между двумя равносильно важными частями жизни папа пронёс через всю жизнь. Но все таки семья, которую он построил сам, оказалась важнее семьи, в которой он родился.

Три года прожив «гражданским» браком, родители расписались, сфотографировавшись на память, поехали каждый на свою работу. А мои бабушка с дедушкой и все папины родственники до сих пор думают, что она его ровесница и тем более не догадываются, что он у нее четвертый муж…

Через пять лет неудачных попыток родился мой братик Давид, восьмимесячный он ушел из жизни через два часа. Похоронил его отец сам, на берегу Енисея, потому что согласно грузинским обычаям, матери нельзя знать местонахождение могилы своего младенца.

Через шесть лет чудо свершилось. Папе двадцать девять, маме тридцать семь. Тринадцатое сентября одна тысяча девятьсот восемьдесят девятый год, среда, солнечный полдень. Недоношенная, семимесячная, самая долгожданная на свете, родилась я.

«Мама, почему меня назвали Ланой?»

«Я хотела Юлей или Викой тебя назвать, а отцу какой-то друг посоветовал Лана, он пошел и записал в свидетельство о рождении тебя с таким именем».

Первая часть моего детства прошла все там же в Сибири. В разгаре девяностых отец успешно занимался бизнесом. Дома мы с мамой его почти не видели, можно сказать приходил только переночевать, но нам было хорошо и вдвоём. Родив меня почти в сорок лет, мама полностью погрузилась в такое желанное для неё материнство. А папа все делал для того, чтобы мы ни в чем не нуждались.

Когда я училась в начальной школе, нашу семью нежданно нагадано забросило в Саратовскую область, в маленький посёлок городского типа, где достаток наш стал полностью противоположным и мы в некоторые моменты даже испытывали нужду. Элементарные продукты, такие как сыр, колбаса, стали роскошью. В то время как раньше, красная икра высыхала и выкидывалась в открытых банках, стоя подолгу в холодильнике. Мама-большая любительница сладкого могла позволить себе иногда купить пару сотен грамм самого дешевого арахиса в шоколаде. С вещами нам помогала Ольга, присылая посылки раз в сезон. Поэтому одеты мы были с иголочки, несмотря на то, что сами купить что-то могли очень редко. Отец стал ездить в Москву на заработки и маме пришлось устроиться на работу и даже научиться доить корову. Были периоды, когда мы жили чуть лучше, были, когда совсем плохо. Но достаток, какой папа обеспечивал нам в Красноярске так больше никогда и не вернулся. Может полоса невезения затянулась, а может было так как должно было быть. Ведь такая перемена никак не отразилась на внутренней семейной атмосфере. Мы втроём по-прежнему были самыми близким и родными друг другу людьми, настоящей крепкой семьёй.

В этом посёлке, на берегу реки Волги, я повзрослела, столкнулась с первыми уже недетскими проблемами. Здесь я встретила первую любовь, здесь устроилась на первую работу. Здесь же и вылетела из гнезда…