Черты из жизни Пепко

Мы закончили наш первый дачный день в "остерии", как назвал Пепко маленький ресторанчик, приютившийся совсем в лесу. Безумный кутеж состоял из яичницы с ветчиной и шести бутылок пива. Подавала нам какая-то очень миловидная девушка в белом переднике, - она получила двойное название доброй лесной феи и ундины. Последнее название было присвоено ей благодаря недалекому озеру.

- Mademoiselle, позвольте выпить за ваше здоровье!.. - галантно предлагал Пепко тост.

Миловидная девушка только улыбнулась, а с ней вместе улыбнулось и все остальное - и парк, и озеро, и даже наша лачуга в Третьем Парголове.

XV

Переезд на дачу составлял дело одного дня. Два чемодана, две подушки, два одеяла, две лампы и гитара. Наши сборы закончились комическим эпизодом: когда Федосья узнала, что мы едем на дачу, то расхохоталась до слез.

- Ах, Агафон Павлыч, Агафон Павлыч, перестаньте вы добрых-то людей смешить! - повторяла она, хватаясь за бока. - Туда же, на дачу... ха-ха!..

- Да, на дачу, достоуважаемая...

- Курятник какой-нибудь наняли?

- А вот и не курятник... да-с.

- А небель у вас где?.. Вы бы ломового наняли, дачники! Ха-ха.

Дело дошло без малого до драки, так что я должен был удерживать Пепку. Он впал в бешенство и наговорил Федосье дерзостей. Та, конечно, не осталась в долгу и "надерзила" в свою очередь.

- Если бы вы не были дамой... да, дамой, так я бы показал вам... да, показал! - задыхаясь, повторял Пепко.

- Туда же, аника-воин, распустил перья-то! Знаю я вас, дачников...

На мою долю выпала самая неблагодарная роль доброго гения, которую я и выполнил настолько добросовестно, что, наконец, Пепко и Федосья распрощались самым трогательным образом.

- Приезжайте к нам чай пить... - приглашал успокоившийся Пепко. - Вот и увидите, какие дачи бывают.

- И то как-нибудь соберусь, Агафон Павлыч, - с изысканной вежливостью отвечала Федосья. - Конешно, мне обидно, што вам моя квартира не угодила... Уж, кажется, я ли не старалась! Ну, да бог с вами.

- Приезжайте непременно...

Экзамены были сданы, и мы переезжали на дачу с легким сердцем людей, исполнивших свой долг. Скромные размеры нашего движимого имущества произвели невыгодное впечатление на нашего нового хозяина, который, видимо, усомнился в нашей принадлежности к касте господ. Впрочем, он успокоился, когда узнал, что мы "скубенты". Во всяком случае, мы потеряли в его глазах по крайней мере процентов на двадцать. Другое неприятное открытие для нас заключалось в том, что под самыми окнами у нас оказался городовой.

- Вот тебе и идиллия... - ворчал Пепко. - Дача с городовым... О, проклятая цивилизация, ты меня преследуешь даже на лоне природы!.. Я жажду невинных и чистых восторгов, а тут вдруг городовой.

Нанимая дачу, мы совсем не заметили этого блюстителя порядка, а теперь он будет торчать перед глазами целые дни. Впрочем, городовой оказался очень милым малым, и Пепко, проходя мимо, раскланивался с "верным стражем отечества".

Устройство на даче заняло у нас ровно час времени.

- Теперь остается только выработать программу жизни на лето, - говорил Пепко, когда все кончилось. - Нельзя же без программы... Нужно провести определенную идею и решить коренной вопрос, чему отдать преимущество: телу или духу.

- Не лучше ли без программы, Пепко? У нас уже был опыт...

- Составим комиссию, а так как tres faciunt collegium*, то пригласим в председатели верного стража отечества. Он, несомненно, предпочтет дух...

______________

* коллегию составляют трое (лат.).

- Это еще вопрос, Пепко. Сначала отдохнем с недельку так, а потом увидим, что и как.

Первые минуты дачной свободы даже стесняли нас. Определенный городской хомут остался там, далеко, а сейчас нужно было делать что-то новое. Собака, сорвавшаяся с цепи, переживает именно такой нерешительный момент и некоторое время не доверяет собственной свободе.

- Что будем делать? - спрашивал Пепко, отвечая на мой немой вопрос. А первым делом отправимся гулять... Все порядочные дачники гуляют. Надо и людей посмотреть и себя показать, черт возьми!..

Когда мы вышли из своей "дачи", нас встретил какой-то длинноносый мужик с белыми волосами.

- С приездом, господа хорошие...

- Спасибо.

Мужик взмахнул волосами, подмигнул и довольно нахально заявил:

- Не будет ли на чаек с вашей милости?

- За что на чаек?

- А как же, суседи будем... Я вот тут рядом сейчас живу. У меня третий год Иван Павлыч квартирует... Вот господин так господин. Ах, какой господин... Прямо говорит: "Васька, можешь ты мне соответствовать?" Завсегда могу, Иван Павлыч... Уж Васька потрафит, Васька все может сруководствовать. Не будет ли на чаек с вашей милости?

Я совершенно не понимаю, почему Пепко расщедрился и выдал дачному оголтелому мужику целым двугривенный. Васька зажал монету в кулаке и помчался через дорогу прямо в кабак. Он был в одной рубахе и портах, без шапки и сапог. Бывший свидетелем этой сцены городовой неодобрительно покачал только головой и передернул плечи. Этот двугривенный послужил впоследствии источником многих неприятностей, потому что Васька начал просто одолевать нас. Одним словом, Пепко допустил бестактность.